Искусство в горошек

У основательницы японского современного искусства и подруги Уорхола Яёи Кусамы – первые в ее жизни европейские ретроспективы
Яёи Кусама ретроспективы художницы в Центре Помпиду в Париже и Tate Modern в Лондоне

Яёи Кусама в инсталляции «Бесконечная зеркальная комната», Нью-Йорк, 1965.

Уже от первой работы Яёи Кусамы на ее выставке в парижском Центре Помпиду (завершает работу 9 января, а 9 февраля откроется в лондонской Tate Modern) трудно оторваться. Кажется, что попадаешь в параллельную реальность, хотя на самом деле — всего-то на кухню, в которой выключен свет. Но все пространство — пол, стены, потолок, шкафы, полки, обеденный стол, посуда, приборы, картинки на стене — светится мириадами разноцветных кружочков. Ты и сам уже в потоке света. Лучшего пролога к творчеству японской художницы не придумать.

«Как-то раз я смотрела на скатерть в красный горошек и вдруг увидела, что и потолок, и подоконник, и стены комнаты, и мое тело — вся Вселенная — покрыты этим красным горошком, — вспоминает свою первую встречу с параллельной реальностью восьмидесятидвухлетняя Кусама. — Мне захотелось превратиться в ничто. Живопись стала единственным спасением». Это было еще в Японии, до отъезда художницы в Нью-Йорк в 1957 году, где она скоро стала заметной фигурой авангарда.

Инсталляция «Одержимость точками. Бесконечная зеркальная комната», 1998.

На день рождения к ней заглядывал Энди Уорхол, но в 1973 году смерть близкого друга в Нью-Йорке навсегда вернула Кусаму на родину: по сей день она пребывает в токийской психиатрической клинике. Мастерская находится по соседству, потому что искусство по-прежнему одно из главных ее лекарств. Мир забыл о ней на десятилетия, до 1993 года, когда она представляла Японию на Венецианской биеннале.

Инсталляция «Беско­нечная зеркальная комната (наполненная великолепием жизни)», 2011.

С тех пор выставки Кусамы прошли во многих крупнейших музеях, в ее честь проводят фес­тивали перформанса на родине, а ранние работы стоят миллионы долларов. Автопорт­рет в виде круга со смытым изображением и линией губ под ним, ярко-зеленый шар-сердце, пылающий огнем внутри, — ранняя, еще сюрреалистическая живопись Кусамы — уже взгляд внутрь себя и поиски связей с внешним миром.

Инсталляция «Скоп­ление тысячи лодок», 1963.

А первой серией, созданной художницей в Нью-Йорке, стала «Бесконечная сеть» — минималистские, спокойные картины большого формата, где черный фон покрыт вязью белых мазков, то уплотняющихся, то слегка рассеивающихся, создающих у зрителя иллюзию «живого» холста. Орудуя кисточкой с белой краской, Кусама укрощает мрак, приводящий к паническим атакам и навязчивым состояниям, — такое ощущение создается при виде большого зала с этими полотнами.

«Мои глаза», холст, акрил, 2010.

И здесь же рядом — другая Кусама, жизнерадостная перформансистка. Куда-то несется, увлекая за собой толпу, или вместе с друзьями выстав­ляет на Бруклинском мосту свое обнаженное тело: «дети-цветы» против войны во Вьетнаме. Или вот перфор­манс 1967 года: Кусама лепит на лошадь яркие кружочки, украшает ими себя. Потом она нанесет их на холст, смоет, стоя по пояс в воде пруда, и они поплывут. Видение становится реальностью, а реальность — искусством, спасительным зазором между страхами, депрес­сиями и полнотой бытия.

Главным мотивом ее работ и сегодня являются круги, в каждом из которых она видит себя. Теперь они покрывают не только картины, но и скульптуру, публичные пространства, окна галерей, мебель, одежду, превращаются в гигантские инстал­ляции с зеркалами. Все — ­чтобы зритель почувствовал, каково это, говоря словами самой Кусамы, ­«по­теряться в потоке вечности».

«Любовь появляется на земле, заигрывая с космической сказкой», холст, акрил, 2009.

В свои преклонные годы она по-прежнему пишет картины практически каждый день, их почти всегда можно встретить на крупнейших ярмарках искусства. Кусама вернулась к широкой публике очень современным художником. Редко выбирается на вернисажи, носит красные парики, яркую одежду в крупный горох, охотно фотографируется.

Критики всегда затруднялись отнес­ти ее к какому-то одному течению — причисляли то к поп-арту, то к минимализму, то к концептуальному искусству. А ей, как говорит сама художница, всегда было интересно просто понять отношения между человеком, обществом и природой. Святая простота.

ФОТО: NORIHIRO UENO; CENTRE POMPIDOU, P. MIGEAT; COURTESY YAYOI KUSAMA STUDIO, TOKYO.

Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.