Кошмарное время девяностые, когда я доучивалась на сценарном факультете ВГИКа. Куда идти работать потом, было непонятно! СССР рухнул, киностудии пустовали, их сдавали под склады, в павильонах летали птицы — предвестники смерти, шастали кошки.
Пахучие павильоны и длинные коридоры студий постоянно приватизировали, и хозяева жизни поминутно менялись. Иногда их убивали. Помню, как официантка зачарованно посмотрела на меня, когда я зашла в студийное кафе и села в углу.
— Ой, — сказала она. — Кафе пустое, мест много, а вы сели именно на этот стул. И ведь долго выбирали!
— А что такое? — Я была тогда «в нерве», а-ля продюсер уже полгода не платил мне ничтожный гонорар в пятьсот долларов за мой сценарий, и в этот день на лестнице выдал мне только сто.
— А то! То, что вчера тут пристрелили одного замстудии, кажется... Полного такого. И так аккуратно его убили, видите, даже стену не повредили! Вот он на вашем стуле как раз вчера и сидел! И рюмочка не выпитая осталась... от него, даже не разбилась!
Я назло всем ветрам не поменяла дислокации, заказала кофе с салатом — соответственно своим доходам молодого специалиста с дипломом сценариста. Я сидела на месте «аккуратно убитого» — совершенно свободная, невостребованная и никому не нужная в те девяностые.
Помимо наших малобюджетных проектов с условными гонорарами от Госкино или, точнее, с тем, что доходило сквозь продюсеров, еще кто-то мифический массово снимал кооперативное кино, выполненное в стиле не то чтобы, как Гай Германика, под документальное, а еще круче, вообще с нулевой базы — вопреки, вне и поперек. Сорвавшееся с цепи! Какие «авторские» шедевры канули! А какой был министр тогдашнего кино! Преданный поклонник Киры Муратовой, интеллигентнейший, традиционно пьющий и любимый Армен Медведев был вполне доступен до обеда...
И как можно было выглядеть в эти годы? Худая я была вовсе не из-за тренировок и кроссов, как сейчас, а из-за пустого холодильника. Носила стабильно только черные платья или черные водолазки с узкой юбкой. Это прокатывало во всех ситуациях! Творчески выплескиваться выходило только через грим на лице. Имея в наличии черный карандаш, подозрительного производства набор теней и белую пудру, я рисовала себе новое лицо, вдохновляясь черно-белыми фильмами Антониони и Феллини вперемешку с увиденным вокруг!
ДИВА ГОЛЛИВУДА Красные губы, мягкая подводка, элегантный пучок
Хайлайтер Lumi Magique; Румяна Alliance Perfect, 120; набор для бровей Artist Genius, 02; подводка Super Liner, Smokissime; карандаш для глаз Color Riche, Smoky, 01; Помада Color Riche, 335; все L’Oréal Paris. Смокинг из шерсти и шелка, Boss; серьги Garzas и колье Claveles из белого золота с бриллиантами, все Carrera y Carrera
Помню еще в конце восьмидесятых полуподпольный концерт «Аквариума» в спортзале какой-то школы, я там познакомилась с молодым потерянным человеком в джинсовой куртке. Это был поэт Башлачев незадолго до своей гибели. Как он с сочувствием вглядывался в меня! В тот вечер я была «наотмашь» со своими черными черточками на глазах — утрированными донельзя стрелками на выбеленном лице.
— Но нет, вы знаете, меня это не смущает, — сказал он мне, — пойдемте сядем?
В спортзале не было стульев, и можно было только прилечь на пол. Отовсюду Александру кричали: «Саша! Саша!», я не имела тогда понятия, кто же он такой и почему все хотят поговорить с ним, посадить его рядом, но без меня! Впоследствии я часто выслушивала критику, что я как-то странно накрашена, один оператор так и сказал мне прямо в глаза: «В конце концов, это же можно смыть?»
Оглядываясь вокруг из теперешних двухтысячных, констатирую, как много было экспериментирующих почище меня. В широкоплечих пиджаках, пальто или кожанках, с ирокезами, подведенными глазами до самых ушей — они составляли диссонанс с унылыми дяденьками при борсетках, толстыми разноцветными тетеньками-девушками, всегда недружелюбными милиционерами, со своими тяжко вздыхающими мамами и папами, предсказывающими недоброе, погибельное.
Хаос надвигался — в Госкино мне предлагали написать сценарий про молодого специалиста или ударницу труда, члена КПСС, а я не могла найти этих героинь в природе умирающего СССР, я видела их когда-то в старых фильмах, далее я могла их только «наглючить», но редакторы настаивали на положительном образе для народа!
— Вы же можете, вы так хорошо выписываете женские образы, а мы выпишем вам гонорар, — нажимала на больное очередная чиновница.
— А где вам видятся ударницы труда? В какой области? — я сидела напротив нее, вся такая же, в несоветском образе с вытравленными волосами, но она, видимо, была слепая и продолжала агитировать:
— Везде можно найти хорошее! Вот Габрилович же находил! Везде!
— Да, он мне предлагал соавторство, когда я училась на сценарном, но он уже тогда был очень старенький...
— Не важно, зато какой опытный!
— Он очень милый, но ему девяносто! Это же он написал сценарий «Ленин в Париже»?
— Про Ленина стране пока не надо... Нужны новые образы из молодежи! Нужно патриотическое кино, а мы... вышлем вас в Дом творчества для вдохновения, там найдете, Рената, зерно сценария!
Прошло почти двадцать пять лет, и пленка закрутилась в обратную сторону — назад, но не молодея! И появилась все та же потребность — нанести на лицо прежнюю маску защиты. Недавно я встретила эту редакторшу, она была жива-здорова и даже живее, чем прежде! Ее обновленная версия — с подтяжкой на лице, губами-плюшками и с теми же непрошибаемыми фразами-приказами:
— Все вернулось, даже еще больше возможностей! Нужны патриотические фильмы, положительные и светлые образы женщин, чтобы красоте учили, вы же такое можете! Уж снимете что-то серьезное, для всех, наконец, чтобы понятно было — что, куда, что правильно, что неверно, как жить! И я теперь не курю, знаете, стала краситься под вас, беру пример, как вы не стареете, бьетесь во всех смыслах! Все говорят, что мне идет...
— Под меня, говорите? — глядя на нее, я была не самым лучшим примером для подражания.
— А вот вы кому подражаете? Ведь всем нужен пример для подражания! — вдруг сообщила мне она.
НЕОГРАНЖ Черная краска на глазах, резкие скулы и брови
Тональный крем Infaillible, 09; подводка Super liner Blackbuster; тушь Million Lashes Féline; помада Color Riche Collection Exclusive, JLo; лак для ногтей Color Riche, 702, все L’Oréal Paris. Кожаная куртка, хлопковый топ, все Vetements; шерстяные брюки, Philosophy di Lorenzo Serafini; ремень из лакированной кожи, Filles à Pap; подтяжки, The Kooples; серьги Garzas и кольцо Tiger из белого золота с бриллиантами, все Carrera y Carrera.
СТИЛЬ: KATERINA ZOLOTOTRUBOVA. ПРИЧЕСКА: OLIVIER DE VRIENDT/ARTLIST PARIS. МАКИЯЖ: MARION ROBINE/CALLISTE. МАНИКЮР: BRENDA ABRIAL/JED ROOT. АССИСТЕНТЫ ФОТОГРАФА: PETER CARTER; SAM HENRY/AW STUDIO. АССИСТЕНТ СТИЛИСТА: ТATYANA KOZLOVA. ПРОДЮСЕР: ELENA SEROVA
Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.
Фото: ADAM WHITEHEAD