Предводитель «Династии мертвых» Глеб Голубин, он же Pharaoh или просто Фара, — авангард отечественной рэп-сцены, до сих пор остается в андерграунде, несмотря на десятки миллионов просмотров на YouTube и сотни тысяч скачиваний в iTunes. Его треки не крутятся на радио, клипы не ротируются в эфире, а афиши с анонсами выступлений не уродуют городские остановки. При этом в любом городе России и за ее пределами музыканту гарантированы солд-ауты, будь то клуб на триста человек или площадка вроде Adrenaline Stadium, на которой 20 октября соберется по меньшей мере семь тысяч фанатов. И билеты на этот сольный концерт вы уже вряд ли найдете в свободной продаже.
Свой успех недавний выпускник журфака МГУ объясняет просто: «Я делаю то, что мне нравится, говорю о том, что волнует меня, и многим это, оказывается, близко». Музыкальные критики действительно называют его голосом поколения, и самому Глебу это явно по душе: «Хорошо, что понимают, видят, что это не треп, значит, я все делаю правильно». Самую пылкую рецензию на последний альбом Фары оставил Сергей Шнуров в своем инстаграме. Лидер «Ленинграда» расхваливает релиз Pink Phloyd, вышедший прошлым летом, вспоминая Федора Чистякова и Бориса Гребенщикова, а заканчивает поэтически (орфография и пунктуация сохранены): «Здесь поменялось всё кроме ритуалов инициации — кровь и сперма, клубы дыма и огненная вода. Полный Пинк Флойд. Вечное возвращение». Фото, на котором они вдвоем топчут крышу автомобиля, удивившее поклонников с обеих сторон, и их совместное перевоплощение в продавцов пышек в одном из кафе Санкт-Петербурга с целью собрать деньги для помощи детям с диагнозом ДЦП — все это наводит на мысль о том, что в Фаре Сергей Владимирович Ш. видит единомышленника или даже преемника.
О статусе рок-звезды, который быстро закрепился за Глебом, говорит многое: его музыка — нигилистические рифмы, замешанные на юношеском максимализме и агрессии, все то, что раньше встречалось только в тяжелых жанрах, сейчас звучит не менее убедительно поверх треп-битов из перегруженных басов и бочек, и, конечно, его стиль. На интервью Фара заявился в вытертых джинсах и винтажном мерче Мэрилина Мэнсона, оставшемся после мирового турне звезды хоррор-рока в 1997 году: «Все эти тренды, придуманные одним человеком и растиражированные масс-маркетом, меня не привлекают. Я люблю вещи с историей, поэтому большую часть гардероба я собираю на eBay или покупаю в местных секондах. Еще котирую скейт-бренды вроде австралийцев Ksubi, Globe, среди локальных тоже появилось много интересных марок, вроде уличных энтузиастов из Кирова Stenosis или киевлян «Подмост» — им пофиг на деньги, они делают то, что хотят — именно так и начинается настоящее творчество».
В турах рэп-исполнитель ведет себя, как подобает настоящей рок-звезде: «В Южно-Сахалинск, например, меня больше не пускают — разнесли номер в щепки, устроили вечеринку после концерта с этими, как тут у вас можно говорить? Девушками с пониженной социальной ответственностью». Писать больше про приключения Фары в турах не позволяет законодательство РФ в сфере печати, и мы возвращаемся к обсуждению музыки: «Вот знаешь, кто классный? Джими Хендрикс классный, Боб Марли — в их песнях есть что-то терапевтическое, слушаешь, и сразу становится как-то легче. В своих треках я пытаюсь добиться того же эффекта. Помогает точно мне и моим корешам, а как остальным — не знаю. Но они приходят на концерты, слушают дома, значит, им это вкатывает».
А как же хейтеры? «Да они меня вообще не волнуют. Когда мне было восемнадцать и я заливал свой первый клип на трек «Ничего не изменилось» на YouTube, нашлось много умников, которые начали гадить в комментариях. Тогда я еще думал, что это важно, переживал, даже писал своему другу Boulevard Depo, спрашивал, как на это все реагировать. Тёма посоветовал послать всех на фиг и просто делать то, что самому в кайф». И как сейчас? «Сам видишь, что получается. Хейтеры остались где-то там, в комментариях, а я — я всех поимел», — смеется Фара. При этом никакого высокомерия в его словах не чувствуется. Просто музыкант действительно в себе не сомневается и, судя по всему, имеет на это полное право. Рэп на русском, который мы знаем и любим, а точнее его повальная популярность, начался как раз с первого релиза худощавого подростка в «мертвых» найках и худи Thrasher четыре года тому назад. Когда ни Тимати, ни Гуф не могли дать ничего нового поколению, родившемуся в начале тысячелетия и ставившему корифеев жанра на одну полку с Кристиной Орбакайте или группой «Краски». Тогда и появился Глеб Голубин и его Dead Dynasty, собравшая вокруг себя талантливых и молодых музыкантов вроде Mnogoznaal, Noa, Saluki вместе с видеографами, саундпродюсерами и дизайнерами, для того чтобы дать молодым собственный саундтрек, под который можно взрослеть, влюбляться, переживать расставания, устраивать вечеринки в квартирах, пока предки уехали на дачу — словом, познавать этот мир всеми доступными тинейджерам способами. Он все это попробовал, у него все это получилось.
Стиль: Ольга Гвоздева
Груминг: Юлия Точилова
Ассистент стилиста: Анастасия Митина
Продюсер: Карина Чистякова
Ассистенты продюсера: Маргарита Синяева, Валерия Солянкина
Редакция Vogue благодарит усадьбу «Кусково» за помощь в проведении съемки.
Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.
Фото: Эрик Панов