«Я буду яичницу», — бросает она официантке от входа, даже не взглянув в меню. Хелен Миррен точно знает, что хочет. Каждый, кто пишет об этой семидесятидвухлетней англичанке, упоминает ее несравненный талант, остроумие, умение выругаться, как матрос, не ведающую возраста сексуальную привлекательность и восхитительную прямоту. Эта женщина, которая неоднократно за свою полувековую карьеру играла английскую королеву, обладает уникальным свойством одновременно выглядеть и величественно, и остромодно. Например, сегодня на ней белый кардиган и строгое платье-футляр, но когда она выходит из-за стола, я вижу пару красных босоножек на высоченной шпильке со множеством ремешков. Как говорится, секс в чистом виде.
Она запросто может выйти на красную дорожку в стриптизерских туфлях и с розовыми волосами, вдохновленными очередным эпизодом «Топ-модели по-американски». Она может проспать до полудня. Резкий собеседник, который не стесняется множества вопросов. Ей все интересно: идеальный день, по словам актрисы, состоял бы из барбекю в Нью-Йорке, прогулки по парку в Англии и коктейля в Лос-Анджелесе. И дело не в том, что она чередует простые увлечения с аристократичными, она просто с задором, свойственным двадцатилетним, примеривает на себя разные вкусы. Как говорит ее коллега по «Призрачной красоте» Кейт Уинслет: «Хелен — друг всех и каждого».
Миррен — образец для подражания для Дженнифер Лоуренс и Эммы Стоун, молодого поколения, идущего следом. Всем своим жизненным опытом актриса доказывает: ваше мнение будут уважать все, если вы честны с собой. В эпоху фейковых новостей понятие «подлинность» скомпрометировано и уже не значит ровным счетом ничего, но Хелен заслужила свою репутацию именно своей неподдельностью.
Ее настоящие имя и фамилия — Елена Лидия Миронова. Отцом Миррен был русский музыкант, женившийся на англичанке и ставший водителем такси. В 1930-е он, как многие в Европе, выходил на демонстрации против фашизма. Спустя восемьдесят один год его дочь присоединилась к нью-йоркскому Маршу женщин: по ее словам, в этом мире «было достаточно причин разозлиться», но при этом она удивляется тому, каким радостным получился марш.
На той демонстрации многие проклинали Трампа, однако мой вопрос про Меланию и Иванку заставляет ее задуматься и выдать не такой уж плоский ответ. «Не стоит недооценивать Меланию, она ведь одна из самых могущественных женщин в мире. Помните, как она дала ему от ворот поворот, — Миррен начинает говорить голосом диснеевской злой мачехи и изображает жест первой леди, которая отдернула руку от мужа, президента Трампа, — кадры, облетевшие весь мир. — У нас, славян, темные души, — усмехается она. — И эта темная словенская душа Мелании вот-вот даст всем прикурить. Что до Иванки, то она неплохо заговаривает зубы, но сути в этом мало. Ее книга показала, что она живет в иллюзорном мире. Тем, кто слишком устает на работе, она советует «выделить время для себя и сходить на массаж». Я вас умоляю!»
Миррен называет себя феминисткой, но ей пришлось пройти непростой путь, чтобы свыкнуться с этим словом. «Я не участвовала в движении феминисток в 1960-е и 1970-е, потому что мне нравилось краситься и носить высокие каблуки, — вспоминает она. — А это считалось прямо фу-фу: типа льешь воду на мельницу патриархата. А я думала, что вообще-то мне это действительно нравится. Потом женщины поняли, что можно носить красивые платья и туфли и ходить в парикмахерскую и от этого не прекращать быть феминисткой».
Для человека, который провел приличный кусок жизни на съемочной площадке, Миррен трогательным образом остается фанаткой кино. «О, я всегда трепещу, когда встречаю кинозвезду. Не могу пошевелиться от восторга. Говорю себе: «Эй, Хелен, просто будь естественной, просто будь собой. Не говори слишком много, не пялься». Мне приходится до сих пор давать себе такие инструкции».
В 2015 году она вошла в пантеон двадцати трех актрис и актеров во всем мире, которым удалось надеть на себя тройную корону: теперь у нее есть «Оскар», «Эмми» и «Тони». Для полного набора не хватает только «Грэмми». Хелен выбирает роли, нетипичные для актрис за пятьдесят: например, в «Форсаже 8» у своего друга Вина Дизеля она сыграла разбитную мамашу преступников. «Мне так надоели фильмы про болезнь Альцгеймера и рак. Но вообще-то, — она смеется, — я как раз недавно снялась в картине, где у меня рак, а у него Альцгеймер. Но довольно об этом — дело сделано».
Другое дело — фильм «Винчестер», который выйдет в прокат в марте, мистический хоррор, основанный на реальном материале. Вдова создателя знаменитого ружья Сара Винчестер была убеждена, что ее до конца дней будут преследовать души людей, убитых из изобретения ее покойного мужа. Поэтому Сара построила дом в Сан-Хосе с шизофренической планировкой — тупики, двери, открывающиеся в стены, лестницы, уходящие в потолок — чтобы духи запутались. Не роль, а находка для темной славянской души! А следующей осенью выйдет сказка Лассе Халльстрёма «Щелкунчик и четыре королевства», где Миррен сыграет роль мыши — Матушки Джинджер.
Почти в каждой статье о ней за последние четыре десятка лет неминуемо всплывает тема сексуальности. Хелен воспринимает это как должное. «Я понимаю, с чем это связано: если вспомнить молодость, то меня тогда тоже называли сексуальной. И было за что: блондинка, грудь, талия, которую я тогда ненавидела, потому что это было немодно. В 1960-е нужно было быть как Твигги — худой, с мальчишеской фигурой, курить и носить только черный. Сексуальность меж тем не так просто определить. Моя теория заключается в том, что в основе ее — уверенность, блеск в глазах. Когда ум соединен с красотой, получается что-то невероятное, как, например, Натали Портман».
«Каждая из нас привлекательна, интересна или обворожительна по-своему, — продолжает актриса. — Но девяносто процентов женщин не назвали бы себя красавицами — красота у них внутри. А мы зачем-то привязали это слово к фотографиям людей и невероятным нарядам — всем остальным обидно».
Хелен признается, что она парикмахер-любитель, который вот уже год как то и дело «отчекрыживает» себе прядь то тут, то там и вообще, по ее словам, она не особенно много внимания уделяет заботе о красоте. «Ну, сейчас я по крайней мере умываюсь как следует», — говорит она.
Если бы она могла дать совет себе юной, то сказала бы: «Чаще говори людям: «Да пошел ты!» — и вообще перестань быть такой чертовски вежливой». В эпоху ее молодости быть вежливой приходилось. «Сложно объяснить, как тяжело бывает преодолевать культурные клише. Как часто я становилась гласом вопиющего в пустыне!»
Я говорю, что надеюсь дожить до ста, раз уж времена изменились и сорок теперь — это новые двадцать. Хелен хотела бы дожить до ста пятидесяти, в первую очередь чтобы своими глазами увидеть невероятные технологии будущего. «Я просто потрясена и испытываю огромное благоговение перед техническим прогрессом. Кажется, что каждый день появляется что-то новое, что заставляет тебя думать: о господи, да как же это возможно? Я еще не смогла толком переварить навигаторы. Как мы жили раньше? Не могу спокойно смотреть на свою маленькую голубую точку, особенно когда иду пешком».
А что она скажет, если Илон Маск пригласит ее на Луну? «Я испытываю ужас перед космосом... Эти огромные пугающие планеты, — она съеживается и признается, что даже отказалась смотреть фильм «Гравитация» в 3D. — На Луну я бы точно не полетела».
И тут Хелен Миррен произносит фразу очень в духе Хелен Миррен: «На Земле еще осталось слишком много мест, которых я не видела».
Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.
Фото: Scott Trindle