Она стилизовала съемку для первой обложки Vogue с афроамериканской моделью, была соратницей двух ключевых американских дизайнеров — Роя Холстона и Келвина Кляйна — придумала те самые балетки Chanel и положила старт карьере Веры Вонг. Не верится, но все это выдержки из резюме и биографии одного человека — серого кардинала моды Фрэнсис Патики Стайн. Она ушла из жизни в воскресенье в своей квартире в Париже, куда когда-то переехала из родного Нью-Йорка. Рассказываем, чем важен вклад в моду Фрэнсис Стайн и какой была ее карьера.
Фрэнсис родилась на Лонг-Айленде, а не на Манхэттене, как можно было бы подумать. После завершения учебы она попала в Harper's Bazaar c легкой руки Дианы Вриланд, где отвечала за раздел головных уборов. Как раз в это время она познакомилась с Холстоном, который тогда еще делал на заказ шляпы для клиенток универмага Bergdorf Goodman. Позже, в 1968 году, она станет одним из партнеров Halston Ltd., которые помогали дизайнеру вначале. «Мы любим называть себя «мозговой центр», и у каждого из нас своя особая точка зрения. Взять, к примеру, Фрэнсис. Она смотрит на одежду как редактор», — говорил Холстон. Стайн проработала с ним меньше года, после чего вернулась обратно в глянец.
В 1970-е в возрасте 29 лет Фрэнсис присоединилась к команде Vogue, главным редактором которого тогда была Грейс Мирабелла. В журнале Стайн отвечала за моду и проработала там несколько лет, покинув его в 1976-м. Стремительно построить карьеру ей помогло умение адаптироваться. Ее давняя подруга Джилл Каргман поделилась с WWD историей одной из съемок Фрэнсис: «У Рене Руссо есть одна знаковая фотография, еще до того как она стала актрисой. Это была дорогостоящая съемка на необитаемом острове. А парикмахер был под наркотиками и не мог даже держать расческу. Тогда Фрэнсис зашла в океан, набрала воды в ладони, намочила волосы Рене и убрала их назад, зафиксировав резинкой. Затем она сорвала лилию и заткнула ее за ухо модели».
Она же стилизовала обложку Vogue 1974 года с Беверли Джонсон, ставшей первой афроамериканской моделью на обложке американского журнала. Джонсон отзывалась о Стайн как о перфекционистке. «Она завязывала и развязывала шарф на мне, наверное, раз пятьдесят, пока не добилась того, чего хотела».
Шарфы вообще были одним из любимых аксессуаров Стайн. В 1989 году она сказала Los Angeles Times: «Я их коллекционирую. Это как покупать посуду в антикварных магазинах. В поездки я всегда беру один вязаный кашемировый шарф, который могу использовать в качестве халата. Большие шарфы наводят страх, и с ними не так-то просто справиться. Вот почему мои объемные аксессуары — из тафты. Ее можно взбить, и она не скользит и не улетает, как крепдешин». Большое внимание шарфам Стайн уделила и в своей книге Hot Tips с советами по составлению гардероба, вышедшей в 1981-м. Там она среди прочего советовала носить их и в качестве сумки, и в качестве бра.
Страсть Стайн к аксессуарам в итоге вылилась в ее собственную марку, которую она создала в 1987-м, уже в Париже. К слову, ее вскользь упоминает главный герой ленты «Американский психопат», описывая образ своей невесты — по сценарию она носила серьги Frances Patiky Stein из венецианского стекла.
Но главным витком карьеры Фрэнсис стала работа в Chanel, где она отвечала за аксессуары с начала 1980-х вплоть до нулевых, постоянно вступая в соперничество с Карлом Лагерфельдом, который, по мнению Каргман, завидовал ее успеху. Модели, которые она разработала, до сих пор пользуются популярностью, и их не перестают копировать. Это и классические балетки Chanel, сумки на золотых цепях и все, о чем вы думаете, вспоминая бренд. Как рассказывает Каргман, когда ее отец пришел в компанию в 1984-м, Стайн сказала ему: «Да, я занимаюсь шляпами, сумками, перчатками, шарфами, солнцезащитными очками».
Она же отвечала и за украшения Дома. Создавая их, она сотрудничала с дочкой мастера, изготавливавшей копии собственных рубинов, изумрудов, бриллиантов и жемчуга Коко Шанель. Стайн с самого начала знала, какой посыл должен быть у Chanel. «Шанель изобрела современную одежду, — говорила она The New York Times в 1982-м. — Для меня она была идеалом женщины. Она понимала, что делать с аксессуарами. Всегда играла со своими цепями, крепила булавку по-новому. Все это — то, как она добавляла женственности образу при помощи украшений».
При этом до работы в Доме Стайн успела встретиться с его основательницей. Еще будучи редактором моды в американском Glamour, ей посчастливилось на протяжении нескольких дней наблюдать за работой легендарного кутюрье. «Мне было двадцать с чем-то, и больше всего я хотела познакомиться с Коко Шанель. После ланча в ее апартаментах на улице Камбон она пригласила меня посмотреть, как проходит примерка. Следующие десять дней я обедала с Шанель и наблюдала ее за работой». После этого Коко предложила Стайн должность пресс-атташе, но та отказалась. Шанель никогда ей этого не простила и больше с ней не разговаривала.
Сама Стайн тоже стала знаковой фигурой в карьере другого дизайнера — Веры Вонг. Во времена работы в Vogue Фрэнсис заметила ее в бутике Yves Saint Laurent на Мэдисон-авеню, где Вонг тогда проходила летнюю стажировку. Стайн предложила ей работу в журнале по завершении учебы и, когда Вера Вонг связалась с ней через некоторое время, свое обещание сдержала.
Еще одной важной вехой в карьере Стайн была работа с Келвином Кляйном. Фрэнсис два с половиной года с 1976-го (почти сразу после ухода из Vogue) была директором дизайн-студии дизайнера, взяв на себя часть обязанностей Кляйна и его команды, работая в том числе со всеми лицензионными линиями. Как считает Каргман, Стайн гордилась, что она помогала Холстону и создавала эскизы, которые стали важной составляющей успеха Келвина Кляйна. Но при этом не могла не расстраиваться из-за того, что так много работала, оставаясь в тени. «Тогда была целая культура вечеринок, — говорит она. — Не то чтобы она не была частью этого. У нее тоже были сумасшедшие дни. Но она определенно проводила много времени на работе, в то время как люди, чьи имена были на дверях, веселились в «Студии 54».
