Ксения Соловьева о ноябрьском номере Vogue

Скачайте новый номер Vogue, чтобы всегда иметь его под рукой — для IOS и для Android.

«Главная проблема модельной индустрии — в психологическом здоровье, точнее, его отсутствии», — сказал мне один из деятелей этой самой индустрии.

Героиня нашей обложки Джилл Кортлев много лет отчаянно пыталась худеть. И дохудела до рекламной кампании большого бренда массмаркета и съемки в нидерландском Vogue. ­После чего с ней случился кризис, и больше на диетах она решила не сидеть. «Мне понадобилось 22 года, чтобы понять, что я и только я контролирую свое тело», — рассказывает сейчас Джилл. В качестве бодипозитивной модели она дебютировала на шоу Alexander McQueen (я до сих пор помню тот показ). Ну а далее — везде.

История Джилл выглядит со всех сторон положительной, тренд на plus-size-моделей глобален. Однако изнанка — а именно оборотной стороне моды мы решили посвятить этот номер — всегда сложнее, чем кажется. В материале о расстройствах пищевого поведения наш директор отдела красоты Радима Бочкаева рассказывает о том, что моделей новых стандартов часто заставляют буквально по часам пичкать себя бургерами, чтобы они, не дай бог, не похудели и не разочаровали платящих за diversity клиентов. Вряд ли это идет на пользу здоровью, ментальному в первую очередь.

Или, скажем, стереотип о харассменте, с которым модельный бизнес ассоциируется неразрывно. Недавний процесс над бывшим главой всесильного агентства Elite Джеральдом Мари эту связь еще больше укрепил. Для этого номера наш шеф-редактор Анна Федина часами говорила с моделями, агентами, скаутами, фотографами, стилистами — под запись и без. И вот что выяснилось: сексуальные домогательства сегодня — единичные случаи, что-то из совсем уж серой зоны. О чем в индустрии по-настоящему беспокоятся, так это о том, чтобы агентства грамотно выстраивали моделям карьеры. Чтобы не относились к ним как к скоропортящемуся товару. Чтобы с ними и их родителями разговаривали. Например, объясняли, что причина провала на кастинге — не в том, что с тобой что-то не в порядке. Просто в данный момент бренду нужна модель другого типажа и вообще в этом сезоне дизайнер сшил семплы на размер меньше.

Умудренные опытом, во всех смыслах слова взрослые люди должны рассказывать моделям о том, что нельзя тратить первые гонорары на сумку с логотипом. Нельзя, приезжая в родной Нижний Новгород, говорить маме — воспитательнице детского сада: «А чего в этой жизни добилась ты?» Что, возможно, не стоит бросать институт в надежде когда-нибудь «сделать эксклюзив» Prada. А еще нужно честно сказать вчерашнему ребенку: ты выиграла в генетическую лотерею. А теперь развивайся, учись, становись личностью со своей точкой зрения. Сегодня каждый второй клиент интересуется тем, что у их моделей за плечами.

Да, проблем у индустрии много. Но и процесс, как говорится, пошел. В Китае, например, про работу моделей еще несколько лет назад ходило много разных страшилок (каких — читайте на наших страницах). Теперь все стало куда более прозрачно и цивилизованно. Хотя по-прежнему весьма самобытно.

Не подумайте, что мы не видим бревна в собственном глазу. Изнанку глянца мы тоже поразглядывали. Наша колумнистка, синефилка Яна Лукина рассуждает, почему кинематограф так любит демонизировать людей глянца — не мы ли сами долгие годы подбрасывали ему благодатные сюжеты?

Мы предоставили слово тем, кто часто остается за кадром, но без кого невозможно сделать ни одну красивую глянцевую фотографию: ассистентам, продюсерам, осветителям, сет-дизайнерам. Они честно рассказывают о том, как попали в Vogue, и о трудностях своей работы, которая порой подкидывает испытания похлеще, чем в «Форте Боярд». Но эта работа, как и труд моделей, может дарить невероятное счастье. Знаю по себе.