«Меня с детства восхищало, что историю можно рассказать на языке вещей», — Эрдем Моралиоглу о коллекции весна-лето 2021

«В грядущем феврале отметим 15-летие моего бренда, — с гордостью говорит Эрдем Моралиоглу. — Все эти годы я работал с выдающимися женщинами, которыми от души восхищаюсь». Это еще слабо сказано — в списке его клиенток значатся Мишель Обама, Кейт Миддлтон и Гвинет Пэлтроу. Скромность — вторая натура Моралиоглу. Наше интервью проходило на съемочной площадке — показ коллекции Erdem весна-лето 2021 из-за пандемии решили снимать заранее, — и дизайнер в перерывах между дублями сам подавал членам команды чай и кофе.

Эстетику Эрдема узнаешь с первого взгляда. Все дело в его умении сочетать исторические отсылки с современностью: платья в пол а-ля Средневековье, изобилие растительных узоров и вышивки. Новый сезон не стал исключением: это фантастический сплав силуэтов XVIII века, ткани туаль-де-жуи, греческих рисунков и ручной работы, все в розовых, кремовых, темно-синих и оливковых тонах.

Накануне презентации — премьера коллекции состоялась на сайте Британского модного совета 21 сентября в рамках лондонской Недели моды — Моралиоглу рассказал нам, как ему работалось во время изоляции.

Меня всегда восхищали женщины: то, как они выглядят, одеваются, ходят. У меня есть сестра-близнец — с детства имел под боком человека, которого считаю частью себя. Мы похожи как две капли воды и вместе с тем — полные противоположности. Не помню, в какой именно момент увлекся женской одеждой. С начальной школы и до старших классов постоянно что-то рисовал; меня восхищало, что на языке вещей можно рассказать историю. Я рос в маленьком канадском городке — приходилось много мечтать, знаете ли.

Вариантов множество. Коллекция, посвященная Сесилу Битону (осень-зима 2020), например, началась с посещения выставки в Национальной портретной галерее и встречи с куратором Робином Мьюиром. Весенне-летняя коллекция прошлого года навеяна поездкой в Мексику, где я открыл для себя работы Тины Модотти. В основе коллекции весна-лето 2019 — история Стеллы и Фанни (двух мужчин Викторианской эпохи, любивших переодеваться в женские платья). Я как-то отправился в Блумсбери и там на одном из домов увидел мемориальную табличку с их именами. Привык смотреть в оба, всегда быть начеку.

По большей части книга Сьюзен Зонтаг «Любовница вулкана» — подарил друг, и я начал читать ее как раз во время самоизоляции. Действие разворачивается в период больших потрясений и перемен. Герои (британская модель, актриса, любовница лорда Нельсона леди Эмма Гамильтон и ее муж, сэр Уильям Гамильтон) живут в тени Везувия и в его власти — это ощущение неуверенности в завтрашнем дне очень созвучно нынешней ситуации в мире.

Уильям Гамильтон коллекционировал греческие вазы, был одержимым античностью вулканологом. Работая над его образом, я начал изучать верхнюю одежду: парки, приталенные куртки, характерные для аристократов XVIII столетия. Это послужило отправной точкой для ряда моделей — фигура человека, гуляющего по склону Везувия, прямо как в книге. В некоторых узорах присутствуют греческие мотивы, они соседствуют с рисунками туаль-де-жуи.

Я отыскал поразительный портрет Эммы Гамильтон — она там одета почти как мужчина. На ней белый шарф — типичный для мужчин XVIII века аксессуар. Меня вдохновило это изображение: Эмма выглядит так, будто превращается в своего же любовника. Белый шарф, манишка, ворот — подобные детали присутствуют почти во всех образах коллекции.

Еще меня не покидали мысли о самой Зонтаг и Нью-Йорке 1960-х и 1970-х. Отсюда потертый деним, кардиганы из хлопка и мохера, спадающие с плеч моделей, — почти безупречное отражение декаданса.

В The Gibberd Garden есть что-то вроде природного подиума — длинная аллея деревьев. В том, что наш показ был почти секретным, есть нечто прекрасное и завораживающее. Я организовывал его не как диджитал-презентацию — мне хотелось устроить настоящий показ, просто без зрителей. Обычно шоу длится около десяти минут, нужно отыграть безупречно с первого дубля. Сейчас же у нас было полно времени — это такая свобода!

Да, у нас появилась возможность привлечь технологии, которые мы вряд ли задействовали бы при реальной аудитории. Использовали максимальное количество инструментов, чтобы создать нечто кинематографичное. Кадры выглядят так, будто сняты на камеру на лебедке, а не с дрона. Операторы ловили самые необычные ракурсы, снимали моделей между деревьев, замедляли съемку.

Он мечтатель, любитель рассказывать всякие истории. Нашим первым совместным проектом стала круизная коллекция, представленная в прошлом году. На сегодняшний день вместе мы создали уже пять коллекций. Я восхищаюсь Ибрагимом, его миром и произведениями. Работа с ним — это чистое творчество. 

Разумеется, нам еще очень многое предстоит. Но, как по мне, главное, что об этом заговорили; теперь пришло время действовать.

Круизная коллекция от начала до конца создана в период изоляции. И первая часть весны-лета 2021 — тоже. У этих странных обстоятельств есть свои плюсы: в тебе просыпается невероятная концентрация — наверное, потому, что много времени проводишь наедине с собой. Но и без трудностей не обошлось. Работать с командой на расстоянии очень тяжело. Зато смотрите, что нам удалось создать, несмотря ни на какие преграды, — это же потрясающе!

Я одевал Аврору Джеймс для сентябрьской истории американского Vogue. Она невероятна.

Интересно, как ситуация на нас повлияла — заставила изобретать и осваивать новые способы презентации, общения с аудиторией, — и эти методы могут быть ничуть не хуже привычного показа. Но мне все же по душе живое шоу. В показах есть нечто дивное и осязаемое, чего в диджитале быть не может. 

Однако с перепотреблением и избытком перелетов, конечно, нужно что-то делать. С тех пор как в начале лета открылся мой магазин в лондонском районе Мэйфэйр, я с интересом наблюдаю за переменами в поведении клиентов. Мы движемся к тому, о чем так мечтали. Не знаю, что может сравниться со столь масштабной перезагрузкой.