Mardo
С первой же коллекцией Андрей Мордовин поехал в Париж, в шоурум Dear Progress. Дело было два года назад. Деньги на дебют мама дизайнера взяла в кредит — родители всегда верили в сына, хотя его решению заняться одеждой поначалу не обрадовались. В магистратуру Вышки он ради компромисса пошел не на дизайн, а на арт-дирекшен в сфере моды: «Мода так мода. Лишь бы бизнес». Деловой подход пригодился. Спустя полгода после поездки в Париж Андрей запустил проект по разработке дизайна для других брендов. «Кредит за коллекцию надо было отдавать. А от Mardo хотелось требовать в первую очередь качества, а не быстрых денег».
С тех пор униформенность и угловатость первой коллекции Mardo сменились секси-платьями с вырезами, которые носят Вера Брежнева, Дарья Малыгина и Муся Тотибадзе. К слову «муза» Андрей относится без иронии. Можно сказать, что люди, которые его восхищают, — это и есть Mardo.
Этот осенний сезон Мордовин называет поворотным. Карантин, когда казалось, что всему пришел конец, вдруг подарил ему собственный голос. «Раньше я постоянно слушал людей из индустрии, много с ними советовался. Это первая коллекция, которую я делал с чувством «эх, была не была». И не побоялся быть собой».
Nastyamasha
«Две головы лучше одной, — говорит Настя Ванюшина, половина дизайнерского дуэта близняшек Nastyamasha. — У нас одно видение, и у каждой свои сильные стороны. Так что один плюс один равняется трем». Маша любит строить основу, работать с кроем. Настя больше времени уделяет деталям. Маше ближе деконструкция, некая резкость, а Насте — мягкость и недосказанность. В сумме получаются корсеты и платья с очерченной грудью, с акцентом на швы. Но они не выглядят жесткими. Наоборот, наслаивающиеся друг на друга прозрачные ткани размывают контуры тела. Воланы и драпировки обволакивают, как морская пена.
Платье Nastyamasha появилось на digital-обложке нашего прошлогоднего сентябрьского номера, но первую коллекцию девушки выпускают только сейчас. Раньше не были эмоционально готовы, раскачивались после Британки. А потом случился карантин — и сестры остались дома наедине со швейной машинкой. Из ковидных ограничений первая коллекция и родилась. Нет тканей? Взяли оставшиеся после выпускных коллекций. На домашней машинке нельзя работать с любимыми тянущимися материалами? Взялись за эксперименты. Заодно научились вязать. Так что если кто и выиграл от локдауна, так это Настя с Машей.
Nashe
Проект Nashe вырос в 2017 году из дипломной работы выпускников Британки Тимура Каткова и Ольги Челяповой. «Сейчас мы понимаем, что классно подобрали название. Там спрятаны и he, и she — местоимения обоих полов», — говорят дизайнеры. Марку они позиционируют как мужскую, но их полупрозрачные водолазки, кружевные рубашки и вязаные, похожие на салфетки топы носят, конечно, и девушки. Особенно в Азии.
«В женской моде больше сказано, чем в мужской. И мы решили исправить этот дисбаланс», — объясняют ребята. Отправной точкой стали воспоминания о мужчинах из детства. Оля провела его в Сальске под Ростовом, Тимур — в Краснодаре, «в окружении тучи кавказских родственников». Но постепенно от ретроспективной оптики они отказались: «Создаем свой образ современного русского мужчины». Какой он? Свободный, чувствительный, открытый для обсуждения вопросов самовыражения, дискриминации и токсичности, социальных и политических свобод. То, что делают Nashe в моде, на уровне ощущений созвучно эмоциональной музыке Кирилла Рихтера. «Нам хотелось, чтобы как можно больше мужчин смогли узнать и принять себя — и им было бы комфортно носить нашу одежду».
_.jpg)
into|into
Московский ювелир с финскими корнями Инто Ниило, создатель фаланговых колец в виде когтей с самоцветами и сережек-зубов из барочного жемчуга, говоря о себе, выбирает английские местоимения it/they, а по-русски, так как не уверен, что соотечественники готовы называть его «оно/они», предпочитает мужской род: «В моем случае это не связано с гендерной дисфорией. Просто мне кажется, что пол в современной жизни не суть важен».
«Я суперинтроверт, — продолжает Инто. — С детства просто пропадал в собственных мирах. Они и сейчас со мной, мы вместе взрослеем». Отсюда и название бренда into|into: два слова с одинаковым написанием и разным происхождением — одно из финского, другое из английского — можно перевести как «внутрь вдохновения». Правда, cамому ювелиру больше нравится видеть в названии фрактал — как следствие его увлечения точными науками.
Свой путь Инто нашел во время учебы в Московском государственном университете дизайна и технологий (сейчас — РГУ им. А. Н. Косыгина). Помогло знакомство с Никитой Калмыковым, будущим супругом и создателем бренда Odor. «Я тогда решил, что нужно очень много работать, выпускать коллекции, стать заметным — и все ради того, чтобы он обратил на меня внимание. С тех пор любовь и творчество для меня — одна дорожка». Инто и Никита вместе уже больше девяти лет. Ювелир снимается для лукбуков мужа, а тот выступает моделью, с которой отливают металлические броши в виде сосков с пирсингом.
Инто учился дизайну обуви и аксессуаров в Москве и Лондоне, но занимается ювелиркой, потому что «это малая скульптурная форма и она ближе к искусству», а он о себе думает прежде всего как о художнике. Его украшения и правда похожи на арт-объекты — например, кираса «беременный живот», или ключицы и оплечье, выполненные в технике гальванопластики. У дизайнера дисморфофобия (боязнь и неприятие телесных изменений), и подобные эксперименты — его «попытка принять себя в своем человеческом теле».
«Я думал, странное станет моей золотой жилой. Но нет! Выяснилось, что странное не хотят понимать», — усмехается Инто. В планах нарастить финансовую базу, чтобы быть еще свободнее в своем искусстве. Супруг, мама и агентство талантов NOB поддерживают во всех начинаниях. Этой осенью ждем коллекцию Инто для бренда Red September и его постов из Бельгии — там он поступил в ювелирную магистратуру.
Федор Дьяконов
Кудрявый и хрупкий юноша Федор Дьяконов вошел в светскую Москву под руку с Ульяной Добровской, дочерью Ренаты Литвиновой. С девушкой, которую дизайнер называет музой, он встретился в Антверпене во время учебы в Королевской академии изящных искусств.
До выхода в свет Федор много работал на другие бренды, оставаясь за кадром: например, лунные принты в прошлогодней осенней коллекции Marine Serre — его рук дело. Собственный бренд Федор, которого вдохновляют ар-деко Эрте, символизм Гюстава Моро и сюрреализм Жана Кокто, особенно его фильм «Орфей», презентовал в апреле. И параллельно трудился над костюмами для спектакля Литвиновой «Звезда вашего периода». «В театре, — вспоминает он, — мы работали до часа ночи. А потом я возвращался домой — и готовил принты для собственной марки до 3–4 утра. Темными ночами зимними… я много рисовал — чернилами, красками. Но еще больше сидел за компьютером, в графических редакторах. Со стороны кажется, что это романтично. На деле ты часами не отрываешься от монитора. Я не креативный директор в большой команде. Не могу набросать что-то на листке и сказать: «Все, переводите, а я буду вас вдохновлять». Я все делаю сам».
_.jpg)
Nensi Avetisian
На сковороде шкварчит глазунья, на столе ждет своего часа новая упаковка яиц — звучит не как сюжет для фэшн-фильма. Однако именно этот ролик, снятый с сестрой во время карантина, принес первую славу — сотни репостов и десятки заказов — дизайнеру Ненси Аветисян. Потому что в главной роли там вовсе не картонная коробка с ячейками, а сумка с похожим рельефом.
Вдохновение Ненси, недавняя выпускница БВШД, нашла не на полках супермаркетов, а в архитектуре армянской церкви, которую видела в своей последней поездке на историческую родину. Теперь этот элемент всплывает и в других вещах бренда: косухах, корсетах, даже в платьях и связанных армянской бабушкой жилетах.
Кому-то в коллекциях Ненси видятся 1990‑е, сама она восхищается кино и музыкой 1970–1980‑х и свой стиль называет sustainable punk. С панком все ясно: узлы и цепи, сетки и швы наружу, баски с оборванными краями и общая брутальность. С «устойчивостью» хитрее. Кожа натуральная, но это апсайклинг: Ненси скупает старые пальто и куртки на Avito. Аксессуары делает из переработанного пластика — бутылочные крышки ей передают в том числе и постоянные клиентки, среди них Ксения Чилингарова и Варвара Шмыкова.
CH4RM
Дизайнер из Тулы и основатель марки CH4RM Никита Чекрыгин всегда знал, что продолжит дело мамы-конструктора и тети-дизайнера: «Я вырос в ателье, мама меня всему научила. Сейчас конструирую самостоятельно, но ценю каждый ее совет и часто обращаюсь за консультациями». База ценнейших контактов, например тульских мастериц, которые занимаются ручной вышивкой, также досталась Никите из первых рук. С их помощью он делает «чуть ли не кутюр», как сказали бы в его любимом фильме Василия Сигарева «Страна ОЗ».
В 2017 году бренд — деньги на запуск Никита зарабатывал стилистом на коммерческих, как сам говорит, далеких от моды проектах — назывался CH‑4, как ник дизайнера в ICQ. Через три года Чекрыгин добавил еще две буквы: «Изначально марка была более спортивная. Сейчас она стала гламурнее, и, мне кажется, название это отражает».
Никита недоумевает, почему в контексте CH4RM первым делом говорят о нулевых. «Честно, для меня это исключительно двадцать двадцать один и то, что будет дальше. Но да, формы и силуэты — из детства». Топы-бабочки у него ассоциируются не с Эмануэлем Унгаро, а с выпускным из начальной школы, на котором четвероклассницы выступали с танцем живота. Брюки с низкой талией — не Александр Маккуин, а форма старшеклассниц. «Помню, одни девушки в Туле вдохновлялись Ферги из Black Eyed Peas, другие — Кэсси (ее альбом Me & U стал платиновым в 2006 году). Я был младше, но смотрел на западную культуру, пропущенную через русскую призму, и понимал, что это cool. Сейчас мне хочется транслировать ту энергию». Помогают друзья — хозяйка КM20 Ольга Карпуть, кумир юности Наталья Ионова, она же Gluk’oZa, студентка филфака Режина и артист балета Кирилл Соколовский. «Сентиментальность, ирония, сексуальность, уверенность и безмятежность — это есть и в моих музах, и в бренде».
.jpg)
Фото: Emmie America. Стиль: Olga Dunina. Прически: Nikolay Rish for Authentic Beauty Concept. Макияж: Cate Gorelova / Li‑ne. Маникюр: True.Mel nail studio. Герои: Uliana Dobrovskaya, Gluk’oZa, Nastya Gonchar, Katya Gonchar / System, Nikita Kalmykov, Olga Karput, Regina Elizabet Ntahompagaze, Ira & Katya Petelini / Utru, Kirill Richter, Varvara Shmykova, Kirill Sokolovski / Avant, Musia Totibadze. Сет-дизайнер: Arseniia Filatova (Kissenbauer). Ассистенты фотографа: Alexandr Konovalov, Stepan Davidyan, Daniil Kolchanov. Ассистенты стилиста: Anastasia Mitina, Polina Solovyeva, Ksenia Efremova. Ассистенты стилиста по волосам: Valentina Zubareva, Ekaterina Berenshtein, Toff Rais, Anna Demidova. Ассистенты стилиста по макияжу: Daria Mezentseva, Lisa Sharova, Angelina Shaulina. Ассистенты сет-дизайнера: Masha Lapina, Pleha90, Kamil Aisin, Ilya Semenov. Продюсеры: Anastasia Pevunova, Anna Hloeva, Polina Nikiforova. Ретушь: Irina Muravyova. Редакция выражает благодарность за помощь в проведении съемок ресторану «Сыроварня на Красном Октябре», «AMI френдли-поиск локаций», магазину «Ами Ковры», магазину ковров Carpet Hauser, магазину мебели Alot, магазину винтажной мебели Kamorka.Workshop, аренде мебели Lounge Design, бутик-отелю MOSS.