Как Вирджил Абло стал главным человеком в современной моде

Получив инженерно-строительное образование, дизайнер, вместо того чтобы проектировать дворцы и небоскребы, заложил фундамент новой моды. О настоящем и будущем индустрии Абло поговорил с Vogue
Вирджил Абло фото и интервью с дизайнером о карьере моде и стиле

Вооруженный огромным маркером, Вирджил Абло расписывается на толстой белой подошве неоново-оранжевых кроссовок. Мы сидим в парижской штаб-квартире Louis Vuitton на Rue du Pont-Neuf. Дизайнер ставит знак X, готово. Владелицу кроссовок Оксану Бондаренко переполняют эмоции. Можно ли их носить? Или сохранить для потомков? Абло, который так стремительно возвел уличную моду в ранг люкса, теперь официально коронован титулом креативного директора мужской линии Louis Vuitton, и сегодня тридцатисемилетний уроженец Рокфорда, штат Иллинойс, — один из главных авторитетов в модной индустрии. А Оксана Бондаренко — хозяйка московского шоурума «Ли-Лу», где эксклюзивно представлен бренд Off-White. Так что в честь двадцати­летия русского Vogue разговор начинается с России.

«Я был раза три в Москве и Петербурге и отлично проводил время. Искусство, музыка, еда — все прекрасно. И женщины классно одеваются», — говорит Вирджил. Оксана улыбается — в этом есть и ее заслуга. Уже два­дцать пять лет «Ли-Лу» привозит в Россию самых модных дизайнеров: от Furla, ставшей за эти годы «народной», по словам Оксаны, маркой, Patrizia Pepe, Jimmy Choo до Off-White.

«Когда мы начинали, российские модницы носили ­яркую классику — Roberto Cavalli, Dolce & Gabbana, шпильки, — вспоминает Бондаренко. — А теперь все ­хотят одеваться не только модно, но и ­комфортно и ­непохоже на других. Никто больше не одевается в total look, не покупает «то, что было», все экспериментируют, миксуют люкс, масс-маркет, стрит-фэшн. И ­Вирджил, конечно, идеальный дизайнер нового ­поколения — я и услышала-то о нем впервые от своих детей. Он сочетает уличный стиль и элегантность. Вечернее платье с маркировкой, как будто это какой-то крупно­габаритный или, наоборот, хрупкий груз. ­Туфли-лодочки с монтажными стяжками на ре­мешках. Все это классные стилистические находки».

«Этот строительный мусор родом из моего архитекторского прошлого, — комментирует Абло. — Я же ­учился на инженерно-строительном, даже диплом по небоскребам писал. Но всегда думал о том, что я должен уметь придумать дизайн чего угодно. Нельзя ограничивать себя ­одним направлением. Дизайнер XXI века — это ­человек, который творит без границ и пределов».

Раньше Вирджила назвали бы человеком эпохи Возрождения. В числе его интересов... Музыка: он был правой рукой Канье Уэста, отвечал за все — от обложек альбомов до декораций концертов, а в Москве его сначала узнали как диджея Flat White. Живопись: в этом году Абло сделал выставку с Такаси Мураками, японский мэтр рисовал буддистский круг энсо поверх логотипов Off-White, а Вирджил перечеркивал знаменитые улыбающиеся цветочки и черепушки фирменными стрелками. Балет: костюмы для гала-вечера в New York City Ballet. Интерьер: в конце года Абло выпустит долгожданную коллаборацию с IKEA.

«Я жестко контролирую качество того, что мы делаем, а шведы ценят качество, и это классный дизайн за разумные деньги. Для сотрудничества я выбираю марки, которые люблю, или лучшие в своем классе и, как правило, два в одном, как Nike, Byredo и Levi’s». Его самый свежий проект — бренд A Plan Application c лондонской художницей Анной Блессман, в первой коллекции платья-рубашки и хлоп­ковые комбинезоны цвета индиго.

Абло можно считать неформальным лидером New Guards Group — миланского холдинга, в рамках которого он, Marcelo Burlon и Heron Preston задают уличную моду.

На Эллисон: комбинезон A Plan Application, казаки Don Quijote; на Кристин: комбинезон Off-White C/O Virgil Abloh, казаки Don Quijote

После Иллинойсского технологического института Вирджил стажировался в Fendi, потом запустил свою линию Pyrex Vision, где расписывал классические футболки Ralph Lauren и Champion замысловатой графикой и провокационными слоганами. Его ранние опыты вдохновлены среди прочего маркой Fragment Хироси Фудзивары, который в 1980-е познакомил Токио с уличной модой и хип-хопом.

Пять лет назад Вирджил создал бренд Off-White и слыл типичным представителем стрит-фэшна, пока в 2015 году не вышел в финал конкурса LVMH. Тут-то модные критики пригляделись к его коллекциям повнимательнее и обнаружили, что это не просто очередные худи и треники, а серьезный зрелый дизайн. Продуманные пропорции и объемы, лаконичные и точные линии — вот что бывает, когда новаторский подход сочетается с мышлением архитектора. Оттого его коллаборации всегда кажутся не формальным использованием логотипа, а вдумчивой работой над формой и содержанием.

Худи, платье, ботинки Heron Preston

«Вирджил все придумывает сам, — говорит Оксана Бондаренко. — Вдохновляется миром вокруг, а дальше все переосмысливает, рисует эскизы». И правда, пока мы беседуем, Абло успевает решать десятки вопросов по WhatsApp и прорисовывать скетчи ремней. «Сегодня в команде тридцать пять человек, и мы все делаем всё, — рассказывает он. — Двадцать лет назад я о таком и подумать не мог. Я делаю то, что люблю, а для этого мне совершенно необходимо быть счастливым и вдохновленным. ­По­этому я путешествую триста дней в году и все равно только мельком повидал мир, хочется глубже изу­чить Восток. Я знакомлюсь с чужими культурами, общаюсь с людьми, у меня много друзей», — смеется он.

Среди его друзей Кендалл Дженнер, Рианна и Канье Уэст, а в инстаграме почти три миллиона подписчиков. Он гуру эпохи диджитала, когда соцсети заменяют рекламу, прессу и дают мгновенную обратную связь. «Я провожу в сети примерно половину времени, — говорит Абло, — пятьдесят на пятьдесят, офлайн и онлайн».

«Все дело в том, что он очень добрый и позитивный, — говорит Оксана, когда Вирджил отвлекается, чтобы ­ответить на звонок. — Это чувствуется и в личном общении, и по его постам в инстаграме. Люди сегодня покупают не одежду, а настроение. И конечно, их притягивают вещи, сделанные с душой и с удовольствием. Они ­будто хотят заразиться позитивом Абло, купить частичку его самого».

А чего хочет сам Вирджил? «Пробовать новое, расширять границы. Моя задача — улавливать, что появляется в мире, документировать эпоху в своих коллекциях и меняться вместе с ней. Меня не очень интересуют политические лозунги в моде. Кто-то считает, что стакан наполовину полон, кто-то — что он наполовину пуст, а роль художника — поставить этот стакан на стол. Пусть спорят».

Летом следующего года в Чикаго, где Вирджил живет с женой Шеннон и двумя маленькими детьми, откроется его ретроспектива. Неплохо для человека младше сорока. Но еще круче вопрос, который куратор чикагского Музея современного искусства задал Абло: «Если бы Уорхол жил сегодня, он был бы как вы?» Вирджилу, который, конечно, человек-бренд, как и Энди, сравнение льстит: «Меня в нем восхищает невероятное трудолюбие, одержимость делать что-то независимо от того, будет это успешным или нет. В этом смысле я иду вслед за ним. Уорхол часто нарушал общепринятые нормы, вызывал возмущение зрителей — сегодня, в эпоху соцсетей, эта проблема стоит еще острее. Он, как и Дюшан, был гением, предсказывал то, что современники не видели, открывал двери, в которые никто не заглядывал».

Среди других его кумиров — Том Сакс, Джефф Кунс и Дэмиен Херст. Но на вопрос, какое произведение искусства он бы купил, если бы не стоял вопрос денег, Абло не раздумывая отвечает: «Мону Лизу». И вдруг расплывается в улыбке: «Пока вам есть чем вдохновляться, вы не состаритесь. Молодые всегда смотрят на мир открытыми ­глазами и этим отличаются от стариков».

На Эллисон: платье Palm Angels; на Кристин: платье Marcelo Burlon County of Milan, сапоги Isabel Marant

Фото: Jonas Unger
Стиль: Masha Fedorova, Katerina Zolototrubova

Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.

Фото: Jonas Unger, Getty Images