Марин Серр об апсайклинге и побеждающей силе красоты

Совсем недавно студия Marine Serre переехала в новое помещение в XIX округе Парижа, оно почти сразу стало центром притяжения для местного арт-сообщества. Свое первое шоу Серр провела в этом же здании в феврале 2018-го — через год после того, как получила премию LVMH как самый талантливый молодой дизайнер. Теперь у 27-летней Марин больше пространства для экспериментов с дизайном и переработкой.

Бренд Marine Serre делится на три обозначенных цветами линии: красную (с кутюрными нарядами для красных ковровых дорожек), золотую (повседневную одежду с акцентом на ручную работу) и белую (совсем расслабленную). Была и четвертая — зеленая — линия, сконцентрированная на апсайклинге, но от нее Марин отказалась. Вернее сказать, зеленая линия просто растворилась во всех остальных: например, в этом сезоне вещи из переработанных материалов составляют 50 процентов коллекции. «У нас около 35 штатных сотрудников, занимающихся производством одежды из переработанного сырья, — говорит Серр. — Необходимо много человеческих ресурсов, времени и места». Мы беседуем о весенне-летней коллекции 2020, а за спиной дизайнера стоит манекен в элегантном черном твидовом пальто, украшенном 250 старинными брошами, на вешалке рядом красуется связанный крючком топ с вставками, напоминающими фрагменты скатерти.

Что особенно сложно в дизайне, задействующем апсайклинг?

Конечно, много времени уходит на поиск материалов. Потом мы их разбираем и чистим, а дизайн разрабатываем уже на основании того, что соберется. Это процесс кустарного производства, и он сложнее, чем поиск рулона ткани, подходящего к принту, который вы придумали. Вы работаете в обратном порядке, определяя, скорее, чего вы не хотите в своей коллекции, чем к чему стремитесь. Приходится быть очень гибким. Для сравнения: последний этап, так называемая склейка, — самый быстрый.

Где вы берете материалы для коллекций?

У меня есть отдельный член команды, который занимается только поиском сырья: я объясняю ей тему, и она находит поставщика, либо мы можем присмотреть кого-то вместе. Требуется много времени, задействуется значительное количество людей, все договоренности — только на словах. Например, деревянные вставки на наших украшениях мы получили от друга моей мамы, который расчищает пляжи. Что-то мы заказываем в интернете, но для нас принципиально важно знать происхождение каждого объекта. Иногда я сама езжу к поставщикам, но обычно география ограничивается Францией, Бельгией, Германией и Испанией, потому что у нас большие объемы. Весь трикотаж Marine Serre из переработанной пряжи, но мы об этом даже не говорим — это же очевидно.

Расскажите о каком-нибудь комплекте, сделанном только из переработанных материалов.

Один из предметов гардероба, который мы повторяем из раза в раз со времен нашей второй коллекции, — джеллаба, сшитая из шести старых шарфов. Когда ищешь материал для такой вещи, приходится полностью полагаться на воображение: эти шарфы, например, сначала были с каким-то коричневатым оттенком. Выглядело довольно уродливо, и вряд ли кто-то захотел бы это носить. Мы скомбинировали фрагменты так, чтобы продемонстрировать уникальные принты, а потом решили покрасить все это натуральным красителем красного цвета. Сшивая элементы вместе, мы тщательно следим, чтобы их края сходились идеально, избегая каких-либо дефектов. Застежка, на которую платье застегивается сзади, — тоже вторсырье. В общем, все продумано до малейшего стежка.

Поверх джеллабы на модель мы надели анорак, сшитый из остававшихся на фабричных складах полотенец. Мне нравится оставлять какие-то детали, которые намекают на прошлую жизнь вещей, и в данном случае мы сохранили оригинальную бахрому и кайму полотенец. В комплект к ним идут кожаные брюки, также сделанные из «неликвида». С помощью технологии УФ-печати мы покрыли их фирменным принтом Marine Serre в виде полумесяцев — получился рельефный эффект. Кстати, каждый лук мы шили специально для модели, которая будет выходить в нем на подиум.

Как вы проводите кастинги для своих шоу?

Мы приступаем к поиску моделей в самом начале каждого сезона. Больше 20 из 45 моделей работают со мной на постоянной основе. Например, уже третий сезон подряд мы сотрудничаем с Амалией Ваирелли. Выйдет на подиум и 55-летняя Мари-Софи Уилсон. В моделях для меня важен характер, а не возраст.

Ваша новая коллекция называется Marée Noire, что можно перевести как «разлив нефти». То, как вы создаете одежду, наносит минимальный вред окружающей среде. Почему вы выбрали именно такое название?

Это все из детства — я выросла в деревне на пять домов, расположенной в департаменте Коррез на юго-западе Франции, в окружении лесов и природы. Мне нравится термин Marée Noire, потому что он может иметь разное значение в зависимости от того, откуда вы родом. Его можно перевести как «черное море» или «черный прилив», что звучит довольно романтично. Но есть и более мрачные коннотации, заставляющие людей задуматься.

Хочу отметить, что для меня важно выстроить настолько экологичный процесс производства одежды, насколько это возможно. Но в то же время не хочу, чтобы мой бренд ассоциировался только с апсайклингом — мою одежду по-прежнему должны хотеть купить. Прежде всего вещи должны быть красивыми, иначе в чем смысл?

Как вам удается использовать бывшие в употреблении материалы в таких объемах, не изменяя своей дизайнерской эстетике?

В прошлом году мы начали делать украшения из переработанных материалов. Это была проба пера, потому что украшения несут особое значение, и мне казалось, что люди не захотят покупать то, что сделано не из привычного для этих предметов сырья. Тем не менее, наши украшения имели большой успех, и в этом сезоне мы снова выпустили нечто подобное. В том числе это ожерелье в шаманском стиле из старых цепочек, украшенное различными амулетами: ракушками, необработанными и окрашенными корягами, вырезанными из окислившихся алюминиевых банок подвесками. К нему в пару идут аналогичные браслеты и серьги-кольца, а также заколки для волос, сделанные из клипс с жемчужными бусинами, — такие могла бы носить ваша бабушка. Мне нравится, что все это выглядит так, будто сделано своими руками. Мы сообщаем нашим покупателям, что каждая вещь уникальна, и одни и те же позиции могут иметь незначительные отличия, но композиция всегда остается неизменной. Как я уже говорила, апсайклинг — ручная работа, поэтому сложно производить подобные вещи в объемах десятков тысяч единиц. Но мы будем решать проблемы по мере поступления.

Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.

Фото: Jamie Stoker