В Домах моды драматургия кадровых перестановок порой напоминает лихо закрученные сюжеты сериалов. Громкое, полное страстей расставание с предыдущим дизайнером, томительное ожидание следующего назначения, полное слухов, споров, предположений и опровержений. Наконец, долгожданное назначение, неизменно сопровождающееся фанфарами и заверениями в новом курсе, который обязательно поднимет марку на невиданную высоту.
А вот в Hermès все совсем не так. Что бы ни происходило в стенах Дома с почти двухсотлетней историей, оно всегда совершается тихо, без суеты, с достоинством, свойственным истинным аристократам. И не важно, кто занимает почетный пост: ниспровергатель всех возможных основ, конспиратор Мартин Маржела или провокатор и при этом один из самых коммерческих дизайнеров своего времени Жан-Поль Готье. Интеллектуал Кристоф Лемер или «темная лошадка» Надеж Ване-Цыбульски, вступившая в должность в прошлом году.
Впрочем, модной общественности Надеж Ване-Цыбульски давно и хорошо известна и, главное, ею любима. Именно Надеж стояла за коллекциями бренда голливудских близняшек Олсен The Row, минималистская элегантность которых покорила всех с первого взгляда. Так что ее назначение во французский Дом выглядело естественным и закономерным, будто другого решения и быть не могло, настолько точно ее видение моды соответствует представлению об эстетике Hermès. Кажется, впервые никто не спорил, не сомневался, не закатывал глаза.
Француженка по происхождению, тридцатишестилетняя Ване-Цыбульски окончила знаменитую Антверпенскую академию художеств, до Нью-Йорка работала в Céline и Maison Margiela — идеальный послужной список для того, чтобы занять вакансию именно в Hermès. Кроме того, что Надеж первая женщина — дизайнер женской линии Hermès (в отличие от мужской, которой уже двадцать пять лет бессменно руководит Вероник Нишанян), она еще будет, по сути, первым дизайнером в истории, который сосредоточится исключительно на Hermès. У всех ее предшественников были собственные марки. И это важное обстоятельство, учитывая, что Аксель Дюма, представитель уже шестого поколения владельцев Hermès, назвал prêt-à-porter приоритетным направлением экспансии Дома на мировом рынке. Очевидно, имея в виду, что задача на ближайшее время — сделать одежду марки не менее востребованной, чем ее легендарные сумки и аксессуары.
Так что по всем показателям Hermès приобрел в лице Надеж идеального креативного директора — французские корни, классическое образование, космополитичный опыт в командах, чьи эстетические идеалы близки аристократическому минимализму Hermès. Ну и женской руки явно не хватало, многие упрекали одежду марки в недостатке женственности. Разумеется, никто не ждет здесь оборок и воланов, речь скорее о женском подходе к вещам, в котором романтизм сочетается с практичностью и комфортом.
Мы встречаемся с Надеж в офисе Hermès на следующий день после показа ее коллекции весна–лето 2016. Вторая коллекция для дизайнера, как известно, самое трудное испытание. Первая — всегда эффектная и успешная, вторая — отчаянная попытка не разочаровать, оправдать ожидания, и оттого менее свободная. Впрочем, обсуждать с дизайнером проблемы творческих мук и метаний явно бесполезно — милая, приветливая Надеж выглядит сдержанной, скромной и не склонной к откровениям.
Белокожая, рыжеволосая, без тени косметики, она идеально вписывается в бело-серый интерьер с оранжевыми пятнами знаменитых коробок с запряженной в повозку лошадкой. И говорить мы явно будем не столько о ней, сколько о подшефном ей Доме. Помнит ли она, когда впервые увидела или услышала слово Hermès? «Помню, конечно, — не задумываясь откликается она. — Когда я была маленькой, у мамы и бабушки были платки Hermès. Мне нравились яркие цвета и блеск шелка и то, какие они были приятные на ощупь. Конечно, я тогда еще ничего не знала о том, кто их сделал, но мне нравилось рассматривать рисунки, нравилось, что они разные в зависимости от того, как их повернешь».
Упоминания о маминых и бабушкиных платках достаточно для того, чтобы представить себе, что детство Надеж прошло в типичной французской семье, как минимум среднего достатка, для которой платки Hermès были и остаются незаменимым подарком на дни рождения и Рождество. Вот только девочки из хороших французских семей редко становятся дизайнерами моды. Для этого они слишком консервативны. Но Надеж — редкое исключение из правил. Да и учиться она поехала в соседнюю Бельгию, в Королевскую академию художеств в Антверпене, из которой вышли столь любимые всеми и невероятно успешные в коммерческом плане бельгийские дизайнеры от Дриса ван Нотена до Рафа Симонса, ну и конечно, один из ее предшественников в Hermès и бывший работодатель Мартин Маржела.
В чем особенность этой школы и почему уже второй ее выпускник занимает ключевую позицию в Hermès? «Академия — это школа, которая культивирует индивидуальности и возможности их развития, но при этом дает абсолютно классическое художественное образование! — рассказывает Надеж. — Мы много рисовали, занимались живописью, историей искусств. То есть изучали дисциплины, которые, казалось бы, не имеют отношения к моде, к одежде, скорее — к классическому искусству. Но вдруг оказалось, что это помогает развить новый взгляд на моду, вырабатывает умение смотреть на вещи с разных сторон и дает ощущение уверенности в собственных силах. Это сочетание и роднит нашу школу с Hermès — они всегда опираются на классику и традиции, но при этом ищут сильные индивидуальности.
Это правда — все, кого мы видели во главе Hermès, уж точно не были послушными исполнителями. А какие задачи поставило начальство перед новым креативным директором? «Руководство Hermès никогда не формулировало мне конкретных задач и ни в чем меня не ограничивало. Как только они решают работать с тобой, это значит, что у вас одни идеалы, одни ценности, одинаковое отношение к людям, к качеству, к ремеслу, и вас не нужно этому учить».
Надеж рассказывает мне, что в Hermès ее всегда поражало ощущение радости и дерзости, которое присуще этому Дому, притом что он такой старый, маститый, со славной историей. Дерзость? Да, конечно! Когда в 1979 году в рекламной кампании марки появилась молодая парижанка в джинсах, но при этом с шелковым платком на шее, это было равносильно кощунству. Но для Hermès тогда крайне важно было подать знак — мы с вами, с теми, кто носит джинсы, наши платки любили ваши мамы и бабушки, а вы передадите его своим дочерям и внучкам. Надеж улыбается: «У Hermès нет стереотипов». Интересно, что то же самое говорил мне в интервью Жан-Поль Готье в 2003 году по поводу своего назначения креативным директором Hermès. О том, что в этой компании нет пафоса и кичливой серьезности, что они веселые и даже несколько легкомысленные, хотя это, конечно, только так кажется.
На самом деле это такое типично французское качество жизни — легкость и изящество, а еще это очень аристократичная манера, характерная для старых денег. Им не надо ничего никому доказывать, а уверенность в себе сочетается со здоровой дозой самоиронии. За что марку любят не только парижанки- интеллектуалки, но и первые лица Голливуда и мировой поп-сцены — в первых рядах на весенне-летнем показе сидели Джанет Джексон, Крис Дженнер с бойфрендом, продюсером Кори Гэмблом. А какой ей видится разница между американками и европейскими клиентами? «Моя работа в Нью-Йорке и Лондоне позволила мне увидеть мир и, в каком-то смысле, иной образ жизни. По ту сторону Атлантики, конечно, совсем другая манера одеваться. Нью-Йорк космополитичен и открывает новые горизонты для человека, работающего в моде. Там совсем другие женщины, живущие в другой реальности. Француженки любят сдержанные цвета, благородные ткани, классические вещи, то, что постоянно возвращается в моду или никогда из нее не выходит. Американки более склонны к авантюрам и, наоборот, предпочитают все новое, неожиданные цвета и сочетания!»
И тем не менее Надеж удалось все это совместить. Умение сделать минимализм женственным и комфортным, а классическую элегантность — нескучной, придать небрежность вещам, над которыми многие часы трудились лучшие мастера Европы, и надеть их запросто со спортивной обувью и гигантскими украшениями из полудрагоценных камней, залитых резиной, — таковы ценности и нового дизайнера, и марки. Если коротко, то ее философия: смешение высокого и низкого, простого и сложного в рамках безусловного люкса, к которому принадлежит Hermès.
«Что для меня французский люкс? Это возможность всегда выбирать лучшее, исключительное, — в конце беседы сообщает Ване-Цыбульски. — И если говорить о Hermès, то это проявляется абсолютно во всем, начиная с той же оранжевой коробки. Даже когда видишь с ней человека на улице, сразу понимаешь — там внутри что-то очень красивое, это такое предчувствие чуда!»
Прически: Maxime Mace/Сalliste. Макияж: Tatsu Yamanaka/Marie-France Thavonekham. Маникюр: Сhristina Сonrad/Сalliste. Модели: Joanna Graca, Astrid Holler/IMG. Ассистенты фотографа: Louis Yago; Benjamin Cayzac; Emmanuel Lafay. Ассистент стилиста: Mathilde Regnault. Ассистент парикмахера: Sandra Lamzabi. Ассистент визажиста: Corinne Clanet. Продюсер: Elena Serova. Ассистент продюсера: Ksenia Finogeeva
Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.
Фото: ISHI