Шарлотта Генсбур: о новом альбоме, переезде в Нью-Йорк и нелюбви к моде

Актриса и певица рассказывает Vogue о больших переменах в жизни
Шарлотта Генсбур фото и интервью

Три года назад для Шарлотты Генсбур все изменилось. Тяжело переживая смерть своей сводной сестры Кейт, актриса и певица внезапно уехала из родного Парижа в Нью-Йорк, прихватив с собой спутника жизни Ивана Атталя и их троих детей.

«Я больше не могла дышать», — говорит о Париже 46-летняя дочь великого Сержа Генсбура и Джейн Биркин на встрече с Vogue в одном из люксов лондонского Blakes Hotel. «Не знаю, надолго ли останусь в Нью-Йорке. Чувствую, будто это что-то промежуточное, но и вернуться в Париж я пока не готова. Альтернативы не вижу. Нью-Йорк встретил меня так гостеприимно и подействовал освежающе — настоящее открытие для меня».

Именно в Нью-Йорке появился на свет новый альбом Rest, который выйдет 17 ноября. Генсбур писала стихи и размышляла песнями несколько лет, но засесть в студии с продюсером (SebastiAn) она смогла, только когда оказалась в новой стране. Rest — это пятый альбом певицы, предыдущий, Stage Whisper,  вышел аж в 2011 году. На этот раз Шарлотта впервые сама написала тексты — почувствовала, что готова выйти из тени и явить миру нечто более личное.

«Для меня это смелый поступок, — говорит Генсбур. — Альбом сложился в одно целое только в Нью-Йорке, все внимание в нем сосредоточено на моей сестре. Я тогда ни о ком и ни о чем другом просто думать не могла. Сейчас мне не важно, хорошим получился диск или плохим. Я должна была все это сказать, в том числе и самой себе — и не слишком беспокоилась о том, что услышат в этих песнях люди».

Как музыкант, Шарлотта постоянно оказывалась в тени своего отца Сержа Генсбура. Его по сей день (он скончался в 1991 году) считают одним из наиболее влиятельных музыкантов Франции, и свой первый альбом, Charlotte For Ever, в 1986 году Шарлотта записывала вместе с отцом. И только 30 лет спустя, выпустив Rest, она позволила себе наконец отпустить влияние отца и принять собственное несовершенство.

«Я никогда не была довольна собой, ни как актриса, ни как певица, — вспоминает Генсбур. — Но с самого начала работы с отцом я понимала, что если нет певческого голоса, то впечатление о тебе будет складываться  из других мелочей. Дыхание, местами непопадание в ноты — все эти мелочи делают звучание живым. Мне потребовалось много времени, чтобы это принять. Но я предпочитаю совершать ошибки, а не создавать идеальную и слишком милую вещь».

Записывая альбом, в который также вошла песня Songbird in a Cage (ее для Шарлотты написал ни больше ни меньше Пол Маккартни), из кино Генсбур не уходила. В прошлом году с ней вышел фильм «День независимости: Возрождение», а в ноябре мы увидим ее в роли возлюбленной Майкла Фассбендера в триллере «Снеговик». В новой экранизации романа Ромена Гари «Обещание на рассвете», который сейчас ездит по европейским кинофестивалям, у актрисы главная роль. Генсбур внимательно отбирает фильмы, за которые берется, и говорит, что переезд в США изменил ее самоощущение и как актрисы тоже.

«Во Франции надо мной всегда довлело осознание того, кто мои родители и что мне нужно соответствовать ожиданиям, — объясняет она. — Если я считала, что мой талант не дотягивал до отцовского, даже не решалась пытаться. А в Америке я почувствовала, что могу все, это очень открытая страна. Люди здесь легко занимаются искусством и не придают ему такого большого значения».

Как и ее мать Джейн Биркин, Генсбур считают иконой французского шика. Однако в Нью-Йорке давление от такого статуса исчезло. Она подстригла волосы и теперь позволяет им лежать как заблагорассудится. Шарлотта даже начала выходить из дома в легинсах — чего-чего, а уж этого в Париже она себе представить не могла.

«Во Франции мне постоянно нужно было совершать над собой усилия, а когда я в Нью-Йорке, они кажутся лишними, — смеется она. — Мне ни до чего нет дела, я еду на велосипеде в легинсах для пилатеса, выхожу на улицу в них, огромном свитере и кроссовках. В Париже я так не делала никогда. Никогда! И не обязательно ходить в спортзал или заботиться о своем теле, у меня теперь совершенно другой имидж».

И все же истинная француженка Генсбур продолжает дружить с Saint Laurent и его креативным директором Энтони Ваккарелло. Ваккарелло предложил Шарлотте стать частью истории Дома, снявшись несколько месяцев назад в рекламной кампании, созданной под руководством арт-директора Натали Кангилхем. Кангилхем работала и над дизайном альбома Rest, и она одна из тех немногих людей, к которым Генсбур обращается за советом о стиле.

На каждый день Шарлотта предпочитает белую футболку Saint Laurent и джинсы — во время этого интервью она была именно так одета и призналась: «Меня не особенно интересует мода. Да, я с удовольствием хожу на показы, если они крутые, но сама идея хождения на все шоу мне претит: уже в девять утра нужно прийти и просидеть час ради 15 минут показа, и так несколько раз в день. Это ужасно». И добавляет: «Я чувствую, что сотрудничество с Saint Laurent — настоящий подарок, и в плане одежды тоже — они очень щедры. Вот в чем я заинтересована: чтобы в моем гардеробе была одежда».

Генсбур обосновалась в Нью-Йорке, но в минувшем сентябре возвращалась в Париж на показ весенне-летней коллекции Saint Laurent. «Это было что-то невероятное, — говорит она. — По дороге я за него молилась. Надеялась, что все пройдет хорошо. Провести показ у сияющей Эйфелевой башне — иначе и быть не могло. И ведь получилось действительно отлично».

Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.

Фото: Amy Troost, Collier Schorr