Sayonara, Кензо-сан, или Как я была мадам Такада

Вчера весь мир облетела печальная новость — ушел из жизни дизайнер и основатель Дома Kenzo Кензо Такада. Ему был 81 год. Он олицетворение целой эпохи. Его талант и видение моды оказали огромное влияние на индустрию. Мы попросили подругу дизайнера — журналиста Татьяну Пинскую — поделиться воспоминаниями об этом удивительном человеке.

Я обожала ходить к нему в гости: и в старый дом на площади Бастилии, и в новую квартиру на левом берегу Сены. Только дом был похож на японский островок — с настоящим маленьким озером, а квартира с мансардой выходила окнами в парк. Когда солнце заходило за горизонт, разливался особый свет сумерек — как французы это называют, «время между волком и собакой». Именно в эти часы приятно сидеть на теплом балконе и разговаривать о парижской модной жизни: кто из какого Дома ушел и куда взяли нового стилиста, какой директор бренда сменил адрес и кто поменял себе партнершу в личной жизни. 

Кензо был смешливым и радостно расплывался в белоснежной улыбке на шутки и подколы. По-мальчишески стройный, он обожал порядок в своем гардеробе. Если бы вы видели эти стопки рубашек и пуловеров, разделенные по цветовой гамме и сложенные ровно, словно по линейке. Карандаши и ручки также были тщательно разделены по размерам, а ластики покоились в специальной коробке. Все строго на своих местах. Беспорядка не терпел. Обожал японскую еду и с таким же наслаждением уплетал французские багеты. 

А путешествия! Ведь почти несколько десятилетий, приезжая в различные страны, Кензо видел лишь аэропорты и гостиницы. Поэтому, когда продал свой модный Дом, он несколько лет подряд путешествовал по миру. Джунгли Амазонки, Южная Америка, Канада и, наконец, Россия. Когда я увидела прекрасные картины, которые он рисовал, то загорелась показать их в Москве. При поддержке журнала Vogue Россия и Maison Dellos мы сделали выставку этих работ. 

Вместе с его верным ассистентом Тьерри Гумаром мы бродили по декабрьской Москве. Кензо ловил ртом снежинки, кружащиеся в свете фонаря, и довольно улыбался. Катя Новикова, пресс-атташе, провела экскурсию по Большому театру, и Кензо рукоплескал на балете «Дон Кихот». Мои друзья стали его друзьями, и Кензо в Париже с восторгом рассказывал об Александре Градском, пригласившем нас в гости домой и лично потчевавшем вкуснейшими яствами, и вспоминал об опере «Золотой петушок». 

Кензо удивлялся всему: московским пробкам и огромному чебуреку в ресторане, заснеженной Красной площади и мальчишкам, уплетающим мороженое в -20. Он полюбил Россию и с радостью принял предложение поехать в Санкт-Петербург. А там Саша Смирнов из журнала Dress Code развернул такую деятельность, что мы едва добирались до номера в отеле. Соборы и церкви, золотые кладовые, балет в Мариинке и благотворительный ужин, на котором гости меня называли «мадам Такада» и очень удивлялись, что я уклоняюсь от этой почести. Кензо это очень смешило. Он вообще любил веселиться, и грустным я его не видела. 

Последний раз я созванивалась с ним накануне вечеринки у Пьера Кардена 19 сентября 2020-го. Он пришел туда посмотреть документальный фильм. Вскоре почувствовал недомогание, и Джонатан, секретарь, отвез его в Американский госпиталь. Там Кензо пролежал почти две недели, чувствуя себя то лучше, то хуже, — до рокового 4 октября, ставшего его последним днем. Я рыдаю, Тьерри рыдает, и даже Париж с его дождливой погодой словно оплакивает одного из своих сыновей. Кензо любил Париж и говорил: «Я приехал сюда на шесть месяцев, а остался на 50 лет». Он всегда будет в моем сердце. Ведь это был человек, сделавший моду искусством.