Маска мотылька, пантеры и гламурного бандита — важный аксессуар сезона

Высокая мода меняет маски как перчатки — бал Met Gala обязан превратиться в маскарад
Маски  модные аксессуары сезона из последних коллекций Dior Haute Couture Gucci | Vogue

Есть мнение, что, организуя в 1966 году свой легендарный Черно-белый бал, Трумен Капоте не случайно обязал гостей спрятать лица за масками. Он считал, что, только оставаясь неузнанными, они смогут общаться на равных. Конечно, это было лукавством: на фотографиях с того вечера мы с легкостью узнаем Фрэнка Синатру и его тогдашнюю жену Мию Фэрроу, Ли Радзивилл, еще молодого Оскара де ла Ренту и семнадцатилетнюю полуодетую модель Пенелопу Три. Однако маскировка была не напрасной: сохранив инкогнито лишь формально, маски разрушили социальные барьеры — голливудские звезды и нью-йоркская богема смогли запросто выпить и поболтать с гостями из Белого дома и воротилами с Уолл-стрит. Единственным, кому позволили явиться без маски, был Энди Уорхол, впрочем, он, кажется, никогда и не показывал миру свое лицо, пряча его за образом, который однажды создал.

Так что маски, появившиеся на последних показах Высокой моды от Dior до Maison Margiela, — не просто декоративный аксессуар. Это попытка сбежать от реальности и своего в ней места, возможность остаться неузнанным, неопознанным, но при этом заметным. А еще это продолжение модной истории, которая началась на подиуме много лет назад.

Для Maison Margiela маски — часть того, что принято называть ДНК бренда. Основатель Дома Мартин Маржела, который никогда не показывался на публике, в гранжевые 1990-е часто надевал маски на моделей — мол, так зритель сможет сосредоточиться на одежде, не отвлекаясь на красоту девушек. Потому и маски у него всегда были, что называется, слепые: без прорезей для глаз, похожие то на рыцарские забрала, то на натянутый на голову чулок в духе киношных грабителей банков.

Чуть раньше один из героев 1980-х, Тьерри Мюглер, проделал похожий трюк со своими затянутыми в латекс женщинами-кошками и масками, по форме напоминающими перевернутый кошачий глаз. Тогда это казалось чересчур манерным, а сегодня смотрится вполне аристократичным аксессуаром.

Часто использовал маски и Александр Маккуин, любитель метафор, чьи героини оказывались то птицами в клетке, то загнанными ланями, то хрупкими пациентками клиники для душевнобольных. В его коллекциях маски становились частью головного убора, превращаясь то в клетку, то в шлем, то в повязку из белого бинта.

У Viktor & Rolf фехтовальные маски из крупной сетки заменяли даже фату в наряде невесты. У Тома Брауна, чьи герои всегда полулюди — полу экзотические существа, маски скорее карнавальные: слоны и зайцы для мужчин, для женщин маленькие шапочки с перьями, превращающими их в хорошеньких птичек. И уж конечно, прорывом в другую реальность стали маски на шоу Givenchy Haute Couture весна–лето 2014, которые гениальная Пэт Макграт по сути нарисовала на лицах моделей с помощью цветных кристаллов. На каждую ушло по десять часов работы, но оно того стоило! Это было новое слово: такая маска не скрывала лицо, а, наоборот, подчеркивала, заставляла сверкать в свете прожекторов и превращала его в полноправное творение дизайнера.

В самой последней коллекции Gucci под названием «Алхимия» Алессандро Микеле в свойственной ему манере перебирает множество модных кодов, в том числе и маски. Среди них и закрывающая только глаза конструкция из перьев, едва заметная из-под пышных волос, и переливающийся, натянутый на голову серебряный чулок, и совсем уж детская мордочка пантеры. Алессандро Микеле демонстративно всеяден, он не боится театральности и карнавальности, не стесняется декадентского жеманства и кинематографических спецэффектов, без стеснения цитирует все эпохи и всех коллег-предшественников. А еще никогда не фокусирует внимание на лицах моделей: они для него всего лишь типажи, носители информации.

Все эти дизайнеры точно уловили веяние времени. Еще одно тому подтверждение — выставка «За маской» в Национальной портретной галерее Лондона. На недавно открывшейся экспозиции выставлены работы двух художниц, каждая из которых создавала свои автопортреты, скрываясь за масками. Одна из них — французская сюрреалистка Клод Каон, родившаяся на исходе XIX века, которая всю жизнь лечилась у психиатров. Другая — Джиллиан Уэринг, звезда современной британской арт-сцены. Их целью было скрыть свои истинные лица. Так и мы сегодня хотим защититься от обыденности и нормальности, ставших такими модными в последнее время, от спортивной и уличной моды с их нарочитым комфортом, который дизайнеры сейчас так старательно эстетизируют. Или эта фанатичная любовь к обыденному тоже своеобразная маска?

Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.

Фото: Nicolas Kantor