Высокое ювелирное искусство существует отдельно от современной моды. Она идет — несется на всех парах! — в ногу со временем, периодически опережая запрос потребителя не на положенный сезон-два, а на несколько лет вперед. Пока прогрессивное человечество меняет свои ожидания от моды как кроссовки (кто-то еще носит перчатки?) и пытается смириться с тем, что кутюрные коллекции не обязательно должны быть нарядными, в мире драгоценностей — уникальных и дорогих украшений — все спокойно.
Трумен Капоте уже 60 лет назад в «Завтраке у Тиффани» заверил читателя, что ничего плохого не может приключиться там, где столько добрых, хорошо одетых людей и так мило пахнет серебром и крокодиловыми бумажниками. Эскапизм золотой 750-й пробы — завтрак с ювелиром. Чтобы наверняка почувствовать обещанную Капоте магию, я назначаю встречу Ильгизу Фазулзянову, самому дорогому (среди коллекционеров) русскому ювелиру современности. Он только-только отпраздновал серебряную свадьбу с любимым делом, открыл бутик в Париже и галерею ювелирного искусства в Москве. Решено, будем разговаривать о сомнениях и успехе.
— Мне недавно рассказали о так называемом комплексе самозванца. Смотришь на свой успех со стороны и думаешь, что все это незаслуженная случайность. Вам это знакомо?
— Нет, меня от таких ощущений страхует постоянное рабочее состояние. Впрочем, у меня иногда случается «комплекс бурлака» — когда долго тянешь лямку и думаешь: «Ну вот зачем я в это ввязался?» Страх и результат в таком случае идут нога в ногу. Если хорошо работать, то страх отстает, остается только результат.
Из результатов за столом — два очень красивых украшения. Первое — колье-лавальер на шелковом шнурке. Фантазийный медальон с витражной миниатюрой в виде стаи стрекоз и сапфировыми лепестками василька (кто-то видит чертополох) и кулоном из опала. Второе — массивный браслет с огромным аметистом, окруженным паве из демантоидов, редких зеленых гранатов. Колье на взгляд любителя может показаться реверансом эстетике столетней давности. Браслет же можно представить на тонком запястье героини добротной космической оперы про следующее тысячелетие.
— Хотелось ли вам когда-нибудь сделать украшение для иной эпохи, опередить время или, наоборот, взять за источник вдохновения недоступное прошлое?
— Мне, как художнику, очень важно, нужно и интересно находиться в контакте с современной реальностью. Наши впечатления о прошлом вторичны, они прошли через художников, которые рассказали о реальности, поэтому я не вдохновляюсь прошлым. Хочется чего-то настоящего, как бы это банально ни звучало.
— Сейчас мы смотрим на украшения, которые сделаны ради чистого творчества. Чем отличаются драгоценности, которые делаются для конкретного клиента?
— Я люблю цветы, и это здесь заметно. Драгоценности для клиента делаются по мотивам его чувств, это уже психология личности. Я всегда прошу заказчика начать с рассказа какой-то истории про себя. Клиенты, которые заказали мне несколько украшений, сейчас уже начинают замечать, что остальные их драгоценности, которые не были сделаны специально для них, по мотивам личных историй, носить уже не хочется. Получить такие результаты, пробравшись сквозь капризы и тревоги, — это лучшая награда.
— На вас сейчас многие равняются и ориентируются. Не буду спрашивать советов для конкурентов, спрошу так: что бы вы посоветовали себе из прошлого?
— Верить себе. Нет обиднее ошибки, чем та, что сделана вопреки собственному желанию. Не сворачивать, настаивать. Ты всегда знаешь лучше. Перестанешь слушать себя, и обратной дороги не будет. Я несколько раз давал себя переубедить в пользу, например, массового производства. Начинал, еще в девяностых, а получалось из рук вон плохо. Возвращался, как всегда хотел, к творчеству — и дело снова расцветало. Всем советую: слушайте себя.
Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.
Фото: Alexander Kozhin, Ksenia Skosyrskikh