«Я время от времени решаю не готовиться к эфиру «Вечернего Урганта», а, наоборот, попытаться на какой-то волне, как серфер на золотой доске, выкатиться на пляж успеха. Бывает, что вместо него тебя ждет галька неудачи. Но система — это не мое. Я неусидчивый и нетерпеливый. Мне неудобно долго сидеть в кресле, которое ненамного больше размера моих чресл. Размер кресел должен соответствовать размеру чресл. Я не люблю долго-долго-долго что-то готовить. Нет, конечно, мы готовимся к передаче, но панацеи нет, мы берем количеством и нахрапом. И я полагаю, что в этом залог нашего успеха».
Тридцатипятилетний Иван Ургант — телеведущий и конферансье, который востребован настолько, что нередко на одной и той же церемонии оказывается и ведущим, и лауреатом, — упоминает кресло неспроста. В нашей фотостудии, где он только что изображал перед камерой плохого и хорошего Урганта, кресел всего два: одно — широкое и мягкое, а второе — круглое, офисное, в духе 1960-х. Оно похоже на чашку на ножке, и без малого двухметровый Иван, который благородно уступил удобное кресло даме, умещается в нем с большим трудом. Если забрасывает ногу на ногу, коленка оказывается на уровне моей груди. На Иване футболка с принтом, клетчатая рубашка и дырявые джинсы. «Поищем другое кресло?» «Ничего, и так нормально», — отмахивается Ургант. А мне это даже на руку. Не зря классик жанра Александр Сокуров в документальном проекте «Интонация» заставлял композитора отвечать на вопросы, кружа вокруг столиков пустого кафе, а чиновнику назначил встречу на сцене оперы. Ургант славится своим умением говорить много, не сказав, по сути, ничего. Герои его «Вечернего Урганта» первую минуту тоже ерзают в кресле, не понимая, как им одновременно повернуться и к ведущему и к зрителям, и в конце концов усаживаются бочком. Так попробуем бить Ивана его же оружием.
Ежедневная вечерняя программа, сделанная по образу и подобию американских late-night show, вышла на экраны полтора года назад и стала для Урганта двойным дебютом: до этого он никогда не вел вечернее шоу соло и не был телепродюсером. Зато теперь у него кабинет с видом на Останкинский пруд. «Иногда смотрю на него и думаю: в нем-то я и утоплюсь или в нем-то меня и утопят». У Урганта там два стола, телевизор большой. На стенах висят постеры «Бесславных ублюдков» и «Беспечного ездока». А вот президента нет. «Он и так у меня все время перед глазами».
Разговор с Иваном напоминает партию китайцев в пинг-понг: главная задача — скорее послать мячик на ту половинку стола, и чем звонче будет звук удара, тем лучше.
— Я веселый мотылек: тружусь, танцую свою беззаботную самбу.
— Вы теперь продюсер, и время от времени ваш мотылек налетает...
— На лампочку суровой реальности? Бывает. И жжется мне, и горят мои крылышки. Но я ими быстро-быстро машу. Однажды мой папа (актер Андрей Ургант) написал арабскую притчу про мышку. Попала мышка в чан с д...м. Но она не испугалась, начала бить лапками, крутить тушкой, вертеть хвостиком и выбралась. Не уверен, что эта притча подходит к конкретному случаю. Хотя, пожалуй, она универсальна.
— Подчиненных ругаете?
— Пишу анонимные докладные записки.
«Переводя все в шутку, Ваня сам себя заряжает энергией, — объясняет режиссер Дмитрий Киселев, который снял Урганта в трех сериях новогодней комедии «Елки», последняя часть которой вышла на экраны перед Новым годом. — Он умеет организовать свой театр везде, и тем живет. Для него даже битком набитый троллейбус — сцена».
В «Елках 3» герои Урганта и Светлакова в канун Нового года остаются дома с годовалыми сыновьями. Бизнесмену-проныре, которого играет Иван, нужно во что бы то ни стало заключить договор с китайцами, и друзья попадают в передрягу. В кульминационной сцене они лежат в палате психбольницы, а что делают дома малыши, остается только догадываться. «Ургант не боится играть, — доволен режиссер. — Актеры последнее время часто говорят: «Подождите, так не бывает в жизни. Надо поменять историю». Ваня ничего подобного себе не позволяет: умеет сыграть так, чтобы быть смешным и убедительным одновременно».
Помимо многосерийных «Елок» в актерской биографии Ивана значатся друг Высоцкого Сева в «Спасибо, что живой», который искренне болеет за советского кумира, но не мешает героине Оксаны Акиньшиной снабжать его наркотиками, а также остроумный и успешный красавец в «Выкрутасах», от которого героиня Миллы Йовович уходит к нелепому учителю в исполнении Константина Хабенского. Почему, кстати? «Я абсолютно убежден, что главное в отношениях между мужчиной и женщиной — искренность, — отвечает Ургант. — У Хабенского герои сотканы из искренности, в отличие от моего героя — блудливого подонка».
В кино у него получаются герои убедительные, хотя, прямо скажем, одноплановые, — не потому ли Ургант, наследник актерской династии и выпускник Санкт-Петербургской академии театрального искусства, призывает не видеть в себе наследника Лаврова и Юрского, звезд питерского театра XX века? «Когда поступал в театральный институт, я мечтал только об одном — избежать призыва в армию». Правда, добавляет: «Я очень люблю театр, я вырос за кулисами. Поэтому мне нравится быть ведущим на разных церемониях и праздниках — это такой полутеатр, можно импровизировать, и ко всему прочему все это снимают и показывают по телевизору. Но сказать, что я мечтаю сыграть Тузенбаха в «Трех сестрах», я не могу».
Студентом Ургант стажировался в БДТ имени Товстоногова, а потом, как сообщает статья на сайте Первого канала, «в его мятежную юность постучалась корявая рука нужды. Он стал забывать текст и путать мизансцены. Беззубая ухмылка голода корчилась то в одной, то в другой кулисе. Он стал с интересом поглядывать на манящие вывески ночных клубов. Начав работать в одном из них официантом, в другом пел испанские песни, а в третьем вел ночные шоу, где единственным одетым человеком на сцене был именно он».
Ургант отнекивается, что сам писал биографию: «Только для канала MTV тринадцать лет назад». А что бросил театр из-за денег, правда? — «Я воспринимал телевидение исключительно как источник быстрого обогащения, славы, утоления собственной жажды наживы».
Не имея решительно никакой возможности пробиться через фирменный ургантовский частокол шуток разной степени качества и глубины, спрашиваю его про жизнь вне профессии. И опять двадцать пять: «Я бы удавился, если бы каждый мой день начинался одинаково. Но обычно мне просто очень хочется спать. Я сова, и по ночам с круглыми, как блюдечки, глазами скачу в мягких носках по квартире, чтобы не разбудить домашних».
Домашние — это жена и бывшая одноклассница Ивана Наталья Кикнадзе, ее дочь от первого брака двенадцатилетняя Эрика и пятилетняя Нина Ургант. «Он прекрасный отец, — говорит про Ивана Владимир Познер, который вместе с Ургантом сделал цикл документальных фильмов об Америке, Англии и Германии. — Я вижу, как он общается со своими детьми и как он общается с детьми на съемках «Вечернего Урганта». Он их любит, а они с ним разговаривают как с ровесником. Вам это покажется странным, но он очень добрый человек».
«Мне нравится путешествовать с детьми, — говорит Ургант. — Только остро стоит вопрос правильного размещения — важно, чтобы, с одной стороны, была возможность постоянно видеть детей, а с другой стороны, чтобы дверь закрывалась плотно и не пропускала ни звука». Период, когда в поисках приключений хотелось отправиться так далеко, чтобы «пересадок было больше, самолеты были хуже, а разрез глаз у пассажиров уже», по его словам, пройден, и теперь Ургант выбирает Францию, Стокгольм или Лондон: «Идеальный город для пеших прогулок, где можно стоять на улице, не поворачивая головы, протянуть руку, и она окажется внутри кофейни, где тебе нальют горячий кофе».
«Биографию Лондона», написанную Питером Акройдом, Иван читает уже лет восемь: «Люблю толстые книжки. Причем бумажные, чтобы на страницах оставались отпечатки пальцев и остатки пищи. С вожделением смотрю на эти тома, предвкушая долгие минуты чтения и погружения». Трилогия Стига Ларссона про девушку с татуировкой дракона ждет своего часа, а вот главную толстую книжку последних лет — роман Джонатана Литтелла «Благоволительницы» про офицера-гея из СС, оказавшегося на Восточном фронте, Ургант дочитал и советует «всем, кому понравился и не понравился фильм «Сталинград».
Зимой в Москве он ходит с женой в театр («Я очень благодарный зритель и всегда громче всех смеюсь. А сейчас есть возможность удивительная — оказаться за кулисами и сказать спасибо артистам, например Сергею Маковецкому после спектакля «Евгений Онегин»), а летом — с друзьями в баню. На рублевской даче катается по лесам на велосипеде.
Достиг ли он того, чего хотел, к тридцати пяти? «Телевизор — такая штука, что человек, выключив его, через четыре минуты забывает, что он смотрел. Так что в моей профессии цель одна — как можно дольше быть интересным зрителю. Как этого добиться? Не знаю. И в поисках ответа кружу усталым снегирем над телевизионными антеннами сограждан». Конец цитаты — на телевидении в таких случаях на кадр накладывают заранее записанный смех. А Ургант натягивает пальто. В кабинете с видом на пруд ему все-таки удобнее.
ФОТО: ДАНИЛ ГОЛОВКИН. СТИЛЬ: АННА СЕНИНА. ГРУМИНГ: АЛЕНА МОИСЕЕВА. АССИСТЕНТ ФОТОГРАФА: МИХАИЛ КОВЫНЕВ. АССИСТЕНТ СТИЛИСТА: ОЛЕСЯ СЕДОВА. ПРОДЮСЕР: ЕЛЕНА СЕРОВА. АССИСТЕНТ ПРОДЮСЕРА: ВАЛЕРИЯ ШКОЛЯР