Хоть пророчества Апокалипсиса всегда в цене, добросовестно заявить «Рожать люди перестали, семья в кризисе, мы все вымрем» пока оснований нет. Cудя по статистике, мы, люди, по-прежнему любим жениться — как, впрочем, и разводиться. Моногамная семейная пара является основной формой человеческого общежития и основным инструментом производства и выращивания новых граждан. То, что нам говорили в школе о семье — ячейке общества, оказалось правдой. Давайте это зафиксируем, чтобы, вглядываясь в туман грядущего, мы не воображали себе чего-то особенно дикого.
Все остальные форматы: полиамория, многоженство, гостевые браки и даже главный конкурент семьи на нынешнем историческом этапе — проживание в одиночку, single households — пока не могут даже близко подойти к популярности семейного сожительства.
Основной тип семейной жизни, характерный для современного горожанина, называется малоприятным термином «серийная моногамия». Звучит как «серийное убийство», но на деле имеется в виду следующее: люди живут друг с другом в парном формате, ожидая друг от друга эксклюзивных отношений и расстраиваясь, если их ожидания обманываются. Но это моногамное сожительство не является пожизненным, оно длится — сразу оговоримся — в среднем от пяти до семи лет. Это тот срок, который необходим для выращивания совместных детей до минимального возраста социальной зрелости. Потому что raison d’être, причиной совместной жизни чаще всего является появление ребенка. Пока он маленький, люди живут вместе, а когда ребенок подрастает, многие имеют склонность искать других отношений и заключать новые моногамные союзы. Это не хорошо и не плохо, это статистика.
Еще из статистики. По количеству заключаемых браков на сто тысяч населения среди развитых стран Россия — один из чемпионов. Хлебом нас не корми, дай пожениться. Больше нас это любят только в Турции, и очень сильно любят в Китае. Разводимся мы чаще и тех и других: по этому параметру мы абсолютные чемпионы среди развитых стран. Нельзя, однако, сказать, что раньше было целомудрие и семейные ценности, а сейчас пошли разврат и безобразие. Высокого уровня разводов наша страна достигла к середине 1970‑х, а пик числа абортов пришелся на середину 1960‑х. С конца 1980‑х начинается снижение этих печальных рекордов под влиянием прогресса, доступности контрацепции и просвещения. Несмотря на усилия государства, граждане узнают о существовании разных способов спланировать свою жизнь, поэтому абортов становится меньше радикально, а разводов — меньше понемногу. Достигнув максимума популярности к 2002 году, разводы если не устойчиво снижаются, то и не растут.
Возможно, аккуратно предполагают социологи, дело в том, что ослабло общественное давление в отношении того, до какого возраста надо обязательно вступить в брак. А лучшее противоядие от разводов — снижение числа нелепых случайных бессмысленных браков, которые заключаются потому, что тебе уже 25, а ты еще не замужем. Одинокая женщина больше не пария, а вопросы мамы «Когда же внуки?» — тоже давление, но совсем не такой силы, как давление общепринятой социальной нормы.
Социум становится разнообразнее и терпимее: это, пожалуй, главная трансформация. Деревенская простота традиционного общества, в котором есть только один модус, согласно которому живут люди, а все остальное — извращение или уголовное преступление, все-таки уходит. Мы страна больших городов, а город — это пространство разнообразия, где человек поневоле учится сожительствовать с очень разными людьми. Городская жизнь неизбежно становится менее унифицированной: типов занятости и бытовых укладов становится больше.