Федор Бондарчук и Оксана Акиньшина об онлайн-премьере фильма «Спутник», жизни на карантине и после него

В онлайн-прокат на платформе More.tv вышел триллер молодого режиссера Егора Абраменко «Спутник» про советского космонавта (Петр Федоров), который пережил аварию на орбите, а вернувшись, стал объектом секретных исследований. Разбираться, что же произошло в космосе и как это повлияло на героя, предстоит нейрофизиологу — умной, решительной и презирающей правила Татьяне Климовой (Оксана Акиньшина). Руководителя военной базы сыграл Федор Бондарчук, он же стал сопродюсером фильма.

О том, как показывать кино в эпоху коронавируса и как не сойти с ума в самоизоляции, Оксана Акиньшина и Федор Бондарчук рассказали Vogue. 

Премьера «Спутника» прошла онлайн. Как вам этот новый опыт? Кажется, бабочку надел только Федор. Оксана была в футболке. Не соскучились по светской жизни?

Оксана: Федор был не единственный. При бабочках были еще три-четыре человека.

Федор: Наш сопродюсер Илья Стюарт извинялся, что не смог бабочку надеть, за периметром изоляции она у него осталась. (Cмеется.) Вообще-то идея была в том, чтобы все в бабочках пришли. Я за час до выхода в эфир созванивался с коллегами, говорил, что не хочу выглядеть белой вороной, а все говорят: «Нет, классная идея». Оксана, вас предупреждали? 

Оксана: Нет. Хотя, наверное, надо было платье надеть. Но я вот сегодня уже в белом платье по дому хожу, нет сил больше. А вообще вечер насыщенный получился. Я до двух часов ночи комментарии читала. Очень интересно, когда люди в реальном времени кино смотрят.

Федор: Да, и мы тоже потом долго обсуждали. А с утра я встал и поймал себя на мысли, что волнуюсь, как перед настоящей премьерой! Такое хорошее тревожное состояние, как будто и нет никакой удаленки.

Такие онлайн-премьеры — спасение в условиях карантина. А после него они сохранятся?

Федор: Премьера «Спутника» должна была пройти на фестивале Tribeca в Нью-Йорке, после чего планировалось сразу выпустить фильм в прокат. Но Tribeca, как и Каннский фестиваль, держался до последнего, не отменялся, даже когда перелеты уже закрыли. И мы ждали. А когда получили новость, что фестиваль переносится, поняли, что откладывать релиз нельзя, потому что картина уже «разогрета». Мы почти оседлали медиаволну, и отступать было поздно. В итоге премьера онлайн оказалась нам даже финансово выгодней. Но все равно картина создавалась для широкого экрана, и мы постараемся ее показать в кинотеатрах, когда все это закончится. Если же говорить про стриминговые платформы в целом, хоть трафик и растет, финансовая модель ни у кого не работает. Нет пока способа это монетизировать ни с помощью подписки, ни с помощью рекламы.

Казалось бы, все с утра до ночи смотрят сериалы.

Федор: Нельзя сравнивать количество подписок и количество зрителей в кинотеатре, и нельзя сравнивать наши и зарубежные платформы, потому что мир, который разговаривает на английском, это четверть населения планеты, а нас, русскоязычных, 235 миллионов.

То есть кинокомпаниям нужно переходить на английский?

Федор: Субтитры делать, дублировать и предлагать зарубежным платформам. Наши сериалы идут на Amazon, например. Россия сейчас десятая по продажам телевизионного контента. Сумасшедший рост за последние четыре года. Так что тут надо разделять. Для продюсерских компаний, производителей контента, как мы, сегодня фантастическое время. А для инвесторов в платформы — пока только вложения, которые не быстро совсем окупятся.

Screenlife-сериалы будете производить?

Федор: Нет. Я посмотрел несколько, было тяжело. Кроме того, что делает пионер этого жанра, Тимур Бекмамбетов. У него невероятная драматургия, сложная разработка, внимание к деталям. При этом мы с ним давно спорим, будет ли screenlife, где все действие разворачивается на мониторе компьютера, смотреться на большом экране. Я слабо себе это представляю. А уж когда артистов что-то просят в квадратиках Zoom изображать, я им могу только посочувствовать.

Сейчас о большом экране ни у кого речи идет, так что у screenlife звездный час. Будет ли, кстати, меняться актерская работа в связи с необходимостью снимать сериалы по Zoom?

Федор: Думаю, что органическое нашептывание Константина Юрьевича Богомолова, когда все слова произносятся ровно и на одной интонации, сейчас должно идеально заходить. Кстати, Костя что-то уже выпускает в этом формате. И отлично, он это придумал, это его почерк и стиль.

Оксана: Главное, чтобы этот стиль не стал массовым. (Смеется.) А что касается премьеры «Спутника», то мне кажется, что такой формат даже после кризиса может быть востребован. В онлайн-режиме мы получаем реальные эмоции и оценки людей, которые только что посмотрели фильм. Это то самое сарафанное радио, которое так нужно в любой пиар-кампании. Плюс охват онлайн-премьеры больше, чем у обычной.

Мир моды сейчас тоже рассуждает о том, как сделать онлайн-показы Недель моды такими же впечатляющими, как и в реальности, и, соответственно, многократно расширить аудиторию.

Федор: В кино эта схема будет хорошо работать с небольшими картинами. Если у тебя нет большого маркетингового бюджета, который в Америке иногда равен стоимости фильма, то я бы советовал идти в онлайн, а не тратить силы и деньги на то, чтобы найти место в прокате, а потом жаловаться, что крупные игроки тебя снесли. Посмотрим еще на результаты «Спутника», но уже сейчас понятно, что количество посмотревших нашу картину в первую неделю на платформах сопоставимы с первым уик-эндом «Льда-2», когда был рекорд. И это притом, что «Спутник» не семейный фильм, а жанровое кино — sci-fi-триллер.

«Спутник» основан на короткометражке Егора Абраменко «Пассажир». Вы ее видели? Чем она вас зацепила?

Оксана: Я — нет. Я сразу читала сценарий полнометражного фильма, и он мне понравился и как ассоциация с фильмом «Чужой», который в детстве все смотрели, и как возможность поработать в новом жанре.

Федор: А у меня было так. Сначала я посмотрел короткометражку на «Кинотавре», но не успел выхватить режиссера, как он уже сговорился с Ильей Стюартом и его компанией Hype Production. Потом они сами пришли к моим партнерам Мише Врубелю и Саше Андрющенко (студия «Водород») и ко мне с предложением. Я был рад вдвойне: поработать и со студией Ильи, и продолжить сотрудничество с «Водородом», и с самим Егором. Мне нравится режиссерский язык Абраменко, пространство, которое он создает, его неспешный, медитативный ритм в кадре. Он тебя слушает, позволяет делать то, что ты хочешь, и при этом все равно вытягивает то, что нужно ему. А параллельно всему этому вышел спродюсированный Майлом Бэйем хоррор «Тихое место», который вроде как про тварей, а на самом деле про семейные ценности. И тогда же вышел «Человек на Луне» с Райаном Гослингом, который как бы про космос, но не про космос. И я понял, что мы на одной волне, что художников во всем мире интересует примерно одно и то же.

Не космос, а человек.

Федор: Да. Не страшилки, не история исследования пришельца, а мы сами. И поэтому для меня в этом фильме особенно важна роль Оксаны. Вообще эта роль — большое достижение.

Оксана: Моя героиня как раз про человечность. Она всем симпатизирует, искренне старается помочь, перевести ситуацию на более человеческую стезю. Даже вашего Семирадова пытается услышать в надежде, что не такой уж он безжалостный. При всей своей непростой судьбе она не оставляет веры в то, что всегда что-то можно изменить.

Федор, когда выходило в прокат «Вторжение», мы говорили с вами о том, что цифровые технологии постепенно подчиняют себе мир, выясняя, какую музыку мы любим, куда ездим, какими голосами говорим. За время карантина могущество цифровых технологий только увеличилось, вот и закон об искусственном интеллекте в РФ приняли. Чувствуете себя предсказателем?

Федор: С тех пор посчитали почти всех, а когда попытались ввести QR-коды, мы устроили огромный скандал. Но, конечно, я не только о технологиях говорил. Мы с вами книгу Юваля Ной Харари «Краткая история будущего» обсуждали. А сейчас на Netflix лежит фильм про Билла Гейтса, поездки в Китай, его предупреждения о вирусе и инвестиции в экологию и борьбу с эпидемиями.

Оксана: Вы смотрели на Netflix документальный фильм «Пандемия»? Обязательно посмотрите. Там нет ничего о том, что происходит сейчас. Они закончили его делать в январе. Но есть истории врачей, которые разрабатывают вакцины. И весь фильм они предупреждают: «Ребята, пожалуйста, обратите внимание на проблему, дайте финансирование — еще чуть-чуть, и произойдет катастрофа».

Федор: Его я еще не смотрел. Но, конечно, самый популярный фильм сейчас это «Заражение» Содерберга, снятый в 2011 году. Мне кажется, он сильно недооцененный режиссер. Без него не было бы ни «Прибытия» Дени Вильнева, ни, конечно, «Спутника», хотя Егор со мной не согласится. Содерберг предугадал какие-то фантастические вещи, включая рождение заразы. Научная фантастика, кино часто попадают в точку, но никто не думал, что все произойдет так быстро. Я думал, что машина типа Tesla появится году в 2050-м. А потом ты понимаешь, что и «Бегущий по лезвию» — история из прошлого. Никто не ожидал, что все, что мы видели в кино, будет происходить там, за дверью. 

Оксана: Точно. Когда все начиналось, было ощущение, что это игра. Да, мы сидим дома, обсуждаем новости, нервничаем, теряем проекты, выполняем правила, но завтра проснемся, и наступит обычная жизнь. Первые три недели сидеть в самоизоляции было фаном. Сейчас ощущение совсем другое. Мир изменился. И мне кажется, что, даже когда коронавирус пройдет, нам придется всегда быть готовыми к новым эпидемиям.

Федор: Да, все футурологи об этом говорят. Вы можете придумать альтернативные источники энергии, побороть голод и безработицу, справиться с дефицитом пресной воды на планете. Но главная опасность будущего — это эпидемии.

А как насчет цифровых технологий, изменится ли наше к ним отношение?

Федор: Никто никуда не уйдет из цифрового пространства, но аналоговые группы, практикующие диджитал-детокс, станут более популярны, конечно. Еще мне кажется, что в Кремниевой долине короли IT образуют свое цифровое государство. Из современных общественно-политических систем не справилась ни одна, кроме китайской модели. Миру нужна новая, и, похоже, она будет основана на Big Data. 

Вы аналоговый дауншифтинг практикуете?

Федор: Не могу. Вся моя жизнь в гаджетах, и я это проклинаю. Не забыть телефон, зарядить два айпада: в одном почта, в другом видеоконференции. Наушники… Один потерял — ищу полдня. В расписании: в 10 — Zoom, в 12 — Zoom, в 15… Я ненавижу уже Zoom, инстаграм. Оксана права — две недели радостного куража прошли. Все начали выкладывать себя: петь песни, читать стихи, разбирать гардероб, мыть полы, советовать книги и сериалы.

Оксана: Слава богу, я удалила инстаграм за месяц до карантина. (Смеется.) Это паника. Мы не привыкли оставаться наедине с собой. Компенсировали это как угодно: тусовками, путешествиями, а сейчас все заперты дома.

Как спасаетесь вы?

Оксана: У меня дети, куча домашних дел, в которые я могу окунуться и притвориться, что я домохозяйка. К счастью, дистанционную учебу папа взял на себя, потому что дети учатся в англоязычной школе, и я не могу им математику по-английски объяснять. Но все равно раз в две недели становится невмоготу. Ходишь по дому, как кошка, и думаешь: больше не могу.

Федор: У меня другая ситуация. У нас компания. Финансовые потери, остановка производства, проблем множество. Ситуация тяжелая в индустрии. Поэтому график, как и раньше: шесть дней рабочих, один выходной. Меня еще все время спрашивают, когда все это кончится? Как будто кто-то знает ответ. Мы такого никогда не проходили. Я так или иначе руковожу процессами в семье: мамой, детьми. Все обращаются ко мне за советом. Потом говорят, что перебарщиваю с правилами. И я не знаю. Мне 52 года, и у меня нет такого опыта. Импровизирую по ситуации, как и все остальные. И я не знаю, как люди будут вести себя после карантина. Мне, например, не кажется, что в городах-миллионниках народ сразу в кинотеатры пойдет.

Оксана: Не пойдет, конечно. Или будут продавать каждое пятое место, чтобы рядом не сидеть.

Федор: А как же места для поцелуев?

Оксана: Показываете два теста, что здоровы, и идете. (Смеется.)

Федор: А как же обложиться попкорном, а еще протянуть руку к соседу и взять начос?

Оксана: Будем жульничать. Покупать разные места и пересаживаться потихоньку.

Федор: Думаю, что те, кто за неделю до конца карантина откроет производство мини-мангалов, озолотятся. К концу лета они уже выйдут на IPO. И такая встреча миллионеров: «Ну ты как? — Да вот, видел над Красной площадью поднимается дымок с запахом курдючного сала? — Ага, а я как раз перед Третьяковской галереей развернулся». Ночью выходишь, в окнах свет не горит, только дымки вьются над Москвой. Все шашлыки жарят. Какое кино? У меня шашлык!»

Я вот тоже иногда думаю, буду ли я после карантина вообще домой возвращаться…

Федор: А зачем?! У тебя будут в рюкзаке две батареи для телефона с зарядом на четыре дня, легкий китайский спальник и шашлычница переносная!

Оксана: А мне очень хочется в ресторан. Так устала от домашней еды… И в самолет.

Федор: Мне общения не хватает. Zoom не считается. Хотя как представлю себе, вот встретились 20 человек: «Привет! (Распахивает объятия.) — Хм… (Делает рукой знак «стоп».) — Но ведь все прошло! У меня и справка есть. — Ну, ты все равно погоди». А может, через пару часов все это пройдет. И с кинотеатрами так же будет.

Оксана: В любом случае мы это скоро увидим по странам, которые раньше нас выйдут из карантина.

Китайцы побежали на шопинг. Что купите вы?

Оксана: Я уже все скупила из техники: пылесос, миксер и прочее.

Федор: Предупреждаю всех. Я пойду по магазинам и буду наряжаться. Куплю желтую шляпу и куртку с бахромой.

Откуда черпаете энергию сейчас? Чтобы не лечь и упереться взглядом в потолок, а что-то делать?

Федор: Я жду второе дыхание, потому что настроение так себе. Думаю, скоро нужно будет организовывать группы анонимных самоизолированных, чтобы делиться советами, через сколько недель наступает срыв, когда будет полегче.

Никакого проверенного способа нет? Музыка, спорт?

Оксана: Всему есть предел. Невозможно четыре недели слушать музыку.

Федор: Телеграм, инстаграм, телевизор, сериалы, советы друзей — задолбало все. Вот еще глянец не пробовал. Может, это поможет. Просто страницы перелистывать…

Оксана: Сегодня купила несколько журналов.

Федор: А вообще в нашем случае надо сидеть и помалкивать. Нас сейчас послушают и скажут: да вы с ума сошли, люди друг у друга на головах в карантине сидят. А у нас все хорошо. Как-нибудь разберемся. Ничего страшного. Я вот на общественные работы готов пойти: носить, мыть, помогать врачам.

Есть ощущение, что мы только мешать будем. Все-таки квалификация нужна.

Федор: Мы это обсуждали. Это не только мое желание. Возможно, сейчас мы будем только мешать. Но если, не приведи господи, понадобятся руки, я готов.