14 июля Центр фотографии имени братьев Люмьер открывается после месяцев карантина с выставками «Александр Родченко. Из коллекции Still Art Foundation» и «Следуй за мной» Ги Бурдена. Обе продлены до 30 августа. Рассказываем о второй, начавшейся в конце февраля и собравшей более 50 работ новатора и революционера в модной фотографии.
Он велел лить в прибой синюю краску, потому что море выглядит недостаточно ярко. А моделей обмазать с ног до головы клеем и покрыть жемчужинами, рискуя попутно отравить девушек.
Перфекционист, визионер, провокационный, скандальный, великий и ужасный — клише, приклеившиеся к самому Ги Бурдену тем прочнее, что интервью он не давал, выставок не устраивал, каталогов не издавал, наград чурался. Тридцать лет, с середины 1950-х по середину 1980-х, снимал моду для французского Vogue. Добавил в прежде рафинированный глянец актуального хичкоковского саспенса, а в рекламу, до того показывавшую товар лицом, — сюрреализма. В 1991 году умер, удостоился заметки в парижской газете и оставил после себя множество вопросов, поисками ответов на которые мы занимаемся уже в XXI веке.
Помогает с ними выставка «Следуй за мной» и полсотни работ классика: от ранних, черно-белых, до поздних, культовых. Фотографии Бурдена в Москву привез галерист Фредерик Арналь, который последние десять лет заведует наследием мастера и обещает нам всем немало открытий в будущем. «Мы как раз закончили процесс создания архива, куда вошли все документы, рабочие материалы, произведения искусства. Это невероятное сокровище. Ги Бурден хранил все: газетные вырезки, мудборды, блокноты со стихами, рисунками и раскадровками съемок, тысячи и тысячи негативов. У него была фантастическая библиотека — 3000 книг, от искусства прерафаэлитов до психологии. Потрясающий пример человека, который бесконечно занимался самообразованием».
Ученик Ман Рэя и фотограф-самоучка, Бурден считал себя в первую очередь художником, подхватывает сын мэтра Самюэль. «Его не волновали успех, богатство и доступ к красивым женщинам. Его интересовали только картинки, только желание выразить себя и раздвинуть границы фотографии, привить качества классической живописи коммерческому жанру».
Любимая модель мастера Николь Мейер, ставшая в том числе героиней знаменитых рекламных кампаний для обувной фирмы Charles Jourdan, вспоминает, что, пока ее коллеги пугались крови из лака для ногтей и прочих заигрываний с Танатосом и Эросом, она, как дочка галеристов, видела в этом аллюзии на классическое искусство. Как-никак святой Себастьян тоже сексуален, хоть и истекает кровью.
«Недопонимание — вот главная трагедия в восприятии работ отца, — говорит Самюэль Бурден. — В них столько поэзии, изящества и юмора». Надо только приглядеться.
