Милла Йовович — о премьере «Охотника на монстров», дочке-актрисе и модных сокровищах в гараже

«Простите, можем ли мы перенести интервью? — пишет мне агент Миллы Йовович. — Дистанционное обучение спутало все планы, и Милла сейчас на внезапно назначенном онлайн-уроке с пятилетней дочкой». Удаленка усложнила жизнь родителям по обе стороны океана, так что я прекрасно понимаю актрису, хоть и с тревогой думаю, что будет, если и в следующий раз Милла мне не позвонит. 

«Спасибо, что согласились поговорить в воскресенье, — звонок из Лос-Анджелеса раздается ровно в назначенный час. — Дети с папой. Я спряталась в ванной и могу спокойно пообщаться». Ура! 

В январе в прокат выходит боевик «Охотник на монстров» — экранизация популярной компьютерной игры, снятая мужем Миллы Полом У. С. Андерсоном. У Йовович главная роль — предводительницы отряда землян, попавших на планету, населенную чудовищами. Спасать мир Милле не привыкать, но новая героиня отличается от предшественниц: «Лилу из «Пятого элемента» или Элис из «Обители зла» обладают сверхъестественными способностями, а теперь я играю реальную женщину. Она солдат, у нее есть семья, возможно, дети. Она боится, не знает ответов, испытывает фрустрацию. И еще она попадает на планету, где ее навыки и оружие бессильны, и надо наладить контакт с местным жителем — Охотником, хотя между ними нет ничего общего. Эта идея разрушения барьеров и сотрудничества представителей разных не просто культур, а планет для меня очень ценна». 

Милла стала играть сильных женщин, когда это еще не было мейнстримом. «Тогда были только Сигурни Уивер да Линда Хэмилтон, — вспоминает она, — но, снимаясь в «Пятом элементе», я поняла, что это мое, что таких героинь должно быть больше». Когда смотришь видео с актрисой, поднимающей здоровенную штангу перед съемками в новом фильме («Я никогда в жизни не была в такой прекраcной форме», — комментирует она), то понимаешь, что разница между реальной Йовович и ее героинями не так велика. Но было ли так с самого начала? Дочка звезды советского экрана Галины Логиновой чувствовала себя сильной? 

«Поколение моих родителей считало, что дети должны слушаться старших и делать, что им говорят. А это не помогает ощутить контроль над собственной жизнью. Мы эмигрировали в Америку, когда мне было пять, и никто не обсуждал со мной этот шаг. Мы много переезжали, меня переводили из одной школы в другую, и никто не спрашивал, как я себя чувствую. Когда мама сказала, что я буду учиться на актрису, я просто ответила: «Ок». Вопрос, чем хочу заниматься я, не стоял. И в подростковые годы я бунтовала, потому что, снимаясь в кино, не была уверена, что хочу делать именно это. Я пыталась найти себя в искусстве, музыке, дизайне. Больше вариантов не было, потому что я ничему другому не училась. Все сошлось только в девятнадцать лет на съемках у Люка Бессона. Я поняла, что люблю фантастику, тренировки, люблю быть сильной и бросать себе вызов, и что актерская профессия может мне все это дать». 

На вопрос, кем стала бы Милла, будь у нее выбор, актриса сначала смеется: «Пошла бы в армию. Но это, наверное, следствие любви к спорту и работе в команде. А в десять лет я больше всего любила археологию. Обожала книги про Египет, знала всех богов и фараонов и воображала, что нашла кусок пирамиды. Даже сейчас самые спокойные и счастливые моменты в моей жизни связаны с работой руками. Я люблю ухаживать за садом. Обожаю разбираться в инструкциях. Что-то чинить, собирать, строить. Знаете, психологи говорят: «Представьте себе место, где вам хорошо». Так вот, я всегда вижу себя в пустыне: дует ветер, а я сижу в пыли и кисточкой расчищаю кости и собираю их в скелет. Я и сейчас иногда ловлю себя на мысли, не пойти ли учиться на археолога». 

Взаимное уважение и постоянный контакт — такими, по мнению Миллы, должны быть отношения детей и родителей, тогда удастся и понять, что ребенку близко, и не пропустить, когда в его жизни что-то пойдет не так. «Хотя иногда это выматывает, — смеется актриса. — Вчера обсуждали, почему мы не можем уехать жить в Австралию или купить поместье в Англии. Пришлось объяснять, что у нас тут работа, дом, и сейчас не лучшее время, чтобы его продавать. И если все твои мечты исполняют родители, к чему будешь стремиться ты?» 

«Разговаривать с детьми, объяснять свою позицию очень важно, — продолжает Милла. — Я строгая мама, и в обычной жизни — без онлайн-­обучения — компьютер в будни выключен. Мы с Эвер, ей 13, говорим о том, что человек может создать что-то сам, только если ему скучно. TikTok и YouTube не дают скучать, ты так и будешь смотреть, как что-то делают другие. А когда их нет, ты учишься играть на гитаре. Или рисуешь. Эвер недавно сотню страниц фан­фика (от fan fiction — сочинения фанатов по мотивам любимых произведений) про «Гарри Поттера» написала». 

Пятилетняя Дэш с пристрастиями пока не определилась и разрывается между профессиями «королевы капкейков» и доктора. А Эвер в таком же возрасте сказала, что хочет быть актрисой. «Я подумала, что это несерьезно, просто хочет быть как ­мама, но ответила: «Тогда научись читать. Тебе же роли учить надо будет». И она за год прошла программу двух классов». Дальше были разыгранные с маминой помощью сценки из диснеевских фильмов, актерские курсы, небольшая роль в последней «Обители зла» — и вот уже съемки в «Черной вдове», партия Венди в грядущей экранизации ­«Питера Пэна», приглашение на онлайн-показ Miu Miu, съемки для Moschino и Love Magazine. 

Йовович, чья модельная и актерская карьера началась даже раньше, чем у дочери, рада, что за прошедшие 25 лет индустрия радикально изменилась. В том числе благодаря #MeToo. «Слава Иисусу, 11-летних девочек больше не ставят на обложки женских журналов. Нельзя использовать юность для рекламы секса или антивозрастных средств. Эвер вообще не нужен крем, у нее прекрасная кожа, хотя она страстная фанатка масок. Даже я не использую их так часто, как она». 

Набеги на мамин гардероб уже начались? ­«Пока только на бабушкин, у моей мамы много вещей из ­1980-х, а еще у них с Эвер одинаковый размер ноги, ­— смеется Милла. — Все мои сокровища хранятся в комнате над гаражом. Когда мы ­уехали из СССР, ­бабушка выбросила все мамины вещи — а мама была большая модница, — и это так меня поразило, что я теперь не выбрасываю ничего. Просто перед рождением каждого ребенка (­третья дочка родилась в этом феврале. — Прим. Vogue) устраиваю масштабный разбор гардероба и все лишнее отправляю в архив. Дочек там дожидаются вещи Джона Гальяно, Dior, Prada, расшитое вручную и похожее на ­мини-версию платьев XVIII века платье Roberto Cavalli. В прошлом году я была в Каннах в платье Balmain, усыпанном стразами от лифа до шлейфа». 

Эвер знает про гараж? «Нет, — смеется Милла. — И я даже думать про него не хочу, потому что там помимо платьев еще и куча игрушек лежит. Вообще Эвер только начинает интересоваться модой. Полюбила сериал Absolutely Fabulous. И иногда закидывает удочку: «Мама, не дашь ли ты мне поносить одну из твоих чудесных сумок, которые умирают от скуки в твоем шкафу? Chanel, например, или Louis Vuitton?» — «Конечно, нет! Не сейчас. Если ты прольешь что-то на мою изумительную сумку Lanvin или даже потеряешь ее, я хочу, чтобы это случилось на великолепной вечеринке, где ты произведешь фурор и фотографии с которой останутся мне на память. А не чтобы вы с друзьями заляпали ее жирными от пиццы пальцами во время очередных посиделок. Так что терпение, мой друг». 

У самой Миллы отношения с тяжелым люксом тоже пока на паузе. «Еще неделю назад все, что мне было нужно, — это джинсы с высокой ­талией и футболка, в которой удобно кормить грудью. Я еще не вернулась к привычному весу и не хочу жестких диет и тренировок. Наслаждаюсь семьей и все делаю не спеша. Мне еще предстоит заново открыть в себе модную сущность». 

В планах на январь — временный переезд в Ванкувер, где Эвер будет сниматься в «Питере Пэне». Плюс у Миллы с Полом три проекта в ожидании запуска. «Неопределенность слегка сводит с ума. Говорят, в России есть вакцина, но я в нее не очень верю. Кажется, правительства устроили соревнование, кто будет первым, и при этом на людей всем наплевать. Меня огорчают жадность, коррупция, религия, которую используют в политических целях. То, что в Польше запретили делать аборт, даже если ребенок тяжело болен и умрет сразу после родов, — это чудовищно. Мир меняется, но такое ощущение, что некоторые люди пытаются напоследок урвать свой кусок денег и власти... Я надеюсь, что в наших детях будет больше эмпатии, сочувствия и заботы о людях и планете. Так что, возвращаясь к «Охотнику на монстров», самые страшные чудовища, увы, не в кино». Иначе Милла бы их точно победила.

Фото: Yulia Gorbachenko. Стиль: Sandy Armeni. Прическа: Dennis Gots/The Wall Group. Макияж: Holly Silius using Retrouve Skincare. Маникюр: Alex Jachno using Time Ford Beauty. Ассистенты фотографа: Steven Yang; Lea Winkler. Ассистент стилиста: Marianne Leslie.  Продюсеры: Alina Kumantsova; Art Department LA; Chris Brenner. Креативный директор: JP Micallef/most.best. Арт-директор: Kendall Gregory/most.best. Ретушь: Jenny Stigsdotter/LaMachineStyling. Локация предоставлена Wayne Kao.

Скачайте новый номер Vogue, чтобы всегда иметь его под рукой — для IOS и для Android.