Пару месяцев назад «Гараж» Дарьи Жуковой через фейсбук стал просить в дар старую мебель! Нет, он не разорился, просто в Москву собралась группа модных австрийских художников, набивших руку как раз на инсталляциях из старой мебели. Я с радостью отдал «Гаражу» тумбочку, которую надо было выкинуть еще лет двадцать назад, и теперь она — часть проекта.
Название группы — Gelitin. Именно так, «Желатин», причем с орфографической ошибкой. Дурацкое название, да и вид у художников как у придурков-двоечников. Что, кстати, не мешает, а, напротив, помогает «Желатинам» оставаться одной из самых интересных арт-групп наших дней. Их и выставляет галерея для самых-самых богатых и знаменитых — Gagosian Gallery.
Йоко Оно, инсталляция «Забей гвоздь» (Painting to Hammer a Nail In.), 1966.
Пора выучить их имена: Али Янка, Флориан Рейтер, Тобиас Урбан, Вольфганг Гантнер. Говорят, что работать вчетвером им удобно и легко, а если что, «мы связываем этого человека на несколько часов и пытаем смехом». В современном искусстве последних лет, когда арт-рынок стал вровень с нефтегазовым, по-настоящему «плохих парней» встретишь не часто, а хотелось бы: слишком напыщенные Кунсы и Хёрсты уже поднадоели.
Творческая группа Gelitin («Желатин»).
«Желатины» покоряют детской непосредственностью, но все не так просто. Один из самых приметных их проектов — 60-метровая игрушка розового кролика, которая уже несколько лет валяется на горной вершине на севере Италии. Когда-то на него радостно взбирались взрослые и дети. С годами розовый стал серым, сквозь кролика проросла трава, затея уже не кажется такой радостной.
Джордж Брехт, «Чемодан», 1970.
Или возьмем старую мебель. Какими бы уродливыми и вышедшими из моды эти вещи ни казались, с ними связаны воспоминания. Так почему же их на помойку? Выставка «Желатинов» в лондонской Gagosian Gallery напоминала как раз такую свалку, еще и пол был залит водой. Посетители карабкались по сваленным в баррикаду шкафам, диванам, столам, пялились на «мостик», в позе которого застыла большая скульптура полуобнаженного мужчины. Художники призывали зрителей испытать всю гамму чувств — от радости до страха, заняться йогой, петь, пить, танцевать, предаться самым простым радостям. Согласитесь, такое поведение не приветствуется в галереях: слишком ценны экспонаты. Но разве эмоции — это не самое ценное в искусстве? Так почему же их надо сдерживать, загонять в себя?
Инсталляция «Без названия», 2004. Коллекция La Gaia.
Этой проблемой художники озаботились еще в 1960-е, когда на Западе возникло движение Fluxus (с переводе с латыни — «течение»). Композитор-авангардист Джон Кейдж показал, что музыкой может стать тишина, и его «4 минуты 33 секунды» теперь исполняют даже симфонические оркестры: музыканты сидят неподвижно перед инструментами, лишь дирижер переворачивает листы партитуры. Первопроходец видеоарта Нам Джун Пайк с помощью магнитов превращал телепередачи в причудливые светозвуковые абстракции. Йоко Оно предлагала зрителям вбивать гвозди в белый холст или следила с видеокамерой за перемещениями мухи по обнаженному женскому телу.
Серж III, «Колючий детектив», 1975.
Движению Fluxus посвящена большая выставка, которой этой осенью открывается на Остоженке Московский Дом фотографии, теперь называющий себя Мультимедиа Арт Музеем. Мы увидим вырезки из журнала Fluxus 1964–1975-х годов, который издавал Джордж Мациюнас, «Металлическую медитацию» Филипа Корнера и Мишеля Фогеля, «Чемодан» Джорджа Брехта и серию «Без титров» основателя видеоарта Нам Джун Пайка. «Неожиданное лето Fluxus» затянется в Москве почти до зимы, до 28 ноября. Тем, что искусство сегодня — это не только дорогие картины или скульптуры, но и всякие там мультимедиа и перформансы, мы обязаны как раз «Флюксусу».
Плюшевый 60-метровый «Кролик» лежит на одном из холмов области Пьемонт на северо-западе Италии с 2005 года. И по задумке художников, лежать ему там еще двадцать лет – до 2025 года.
Что такое «Флюксус»
Цель художников-авангардистов из Европы и Америки, оформившихся в 1960-е в движение «Флюксус», – слияние в едином потоке различных способов художественного выражения: музыки, поэзии, движения, символических жестов. Бытовые поступки и обыденные объекты они возводили в ранг искусства. Основным принципом были абсолютная спонтанность, произвольность, отказ от любых ограничений, что достигалось такими формами, как хеппенинг, деколлаж, различные уличные акции и представления.
Фото:Сorbis/Foto s.a.; Архив Vogue.
Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.