Татьяна в винтажной фрачной рубашке из миланского бутика Eral 55 и Фрэнк в ошейнике, выданном во флорентийском Four Seasons.
Будьте любезны: три Hennessy в номер господина Хеннесси!» С этой фразы началось наше знакомство с Татьяной Поляковой — в московском «Метрополе», в середине 1990-х. Я брал интервью у Мориса Хеннесси; Татьяна — девушка с короткими выбеленными волосами, в очках в роговой оправе, в костюме, не похожем на то, что тогда носили, — представляла коньяк в России.
Таня — эстонка, а фамилия Полякова досталась Татьяне Уинт от кратковременного студенческого мужа. Она родилась в Таллине: папа управлял Госбанком, мама работала главбухом Стройбанка. Но поступать поехала не в близкий Тарту, а в Ленинград. Закончила и уехала в Хельсинки (оттуда — свободное владение финским и шведским). Там Татьяну и нашли хедхантеры Бернара Арно, собиравшие команду для продвижения коньяка Hennessy на просторах бывшего СССР.
1. Стол в «саду специй» родом из Индии. 2. Кресла для каминной и ширма с портретом Мэрилин Монро – из таллинского магазина «поддельного» антиквариата Antique & Repro. Килим – со стамбульского Гранд-базара.
Полякова начала колесить по городам и весям, собирая в паспорте коллекцию цветастых виз и смазанных штампов. После Hennessy была служба у Рустама Тарико. Сначала Полякова продавала «Русский стандарт» в Европе, потом стала помощницей, конфиденткой и домоправительницей водочного короля. А в перерывах между приходами и уходами от него создавала сервисную компанию в Милане и консультировала мужчин из русского Forbes.
Старые кофры Louis Vuitton, верные спутники Татьяны в поездках, заполнялись на марокканских базарах, миланских «блошках», в бутиках Comme des Garcons и Paul Smith. Не было лишь места, где хранить это все — то самое, что выбрасывать жалко, носить надоело и что достаешь через пять лет, чтобы отправить на свалку или начать носить с прежней страстью.