Советы Юпитера

Карл Лагерфельд – о богах и богинях с календаря Pirelli, вредоносности фейсбука и том, какое кино надо смотреть в юности
Карл Лагерфельд интервью с дизайнером о моде тусовках кино техническом прогрессе | VOGUE

Он стоит посреди библиотеки на последнем этаже отеля «Арарат Парк Хаятт» и смотрит на Кремль, храм Христа Спасителя и еще пол-Москвы. Одними губами говорит что-то помощнику, тот отвечает вполголоса. Здесь все шепчут. По данным модной разведки, у Карла Лагерфельда, прилетевшего в Москву с ее минус восемнадцатью на рассвете, — ужасное настроение, он не выспался и совсем не расположен к общению. Вечером — мировая премьера снятого им календаря Pirelli. Пауза затягивается, но стоит повернуться, чтобы проследить за его взглядом, как слышится: «Привет, я Карл». Некрепкое рукопожатие через кожаную перчатку, остальная униформа — седой хвост, черные очки, высокий воротник, каблуки на ботинках — тоже на месте. «Куда вы хотели бы присесть? Вы говорите по-французски? Сколько градусов? Ха, ерунда! Я без пальто прилетел и все равно не замерз. Так что, вы понимаете французский, да?» Мы сидим вполоборота друг к другу, так что я вижу за очками его карие глаза. Они смеются, когда я напоминаю Карлу его слова десятилетней давности: «В Париже ловить больше нечего». — «Что? Я это говорил, да? Разыгрываете меня?» Чем дальше, тем вопросы короче, ответы длиннее. Воспоминания о детстве, признания в любви к Бет Дитто и Фарреллу Уильямсу и нелюбви к блогам — ему есть что рассказать.

О Москве

Москва — город, которому идет зима. А морозы мне не страшны. Пару лет назад делал съемку где-то под Осло, было минус двадцать, а мне хоть бы что! К тому же в вашей стране я не чувствую себя иностранцем, как в Китае или Японии. Те же магазины, что и в Париже, а если забыть про Кремль, то и архитектура одна и та же. Да и ехать, как с наполеоновских времен мы знаем, недалеко.

О фотографии

Календарь Pirelli я снимал в своей парижской студии. Девочек в бикини, сфотографированных на пляже в Бразилии, и без меня хватает, а в экзотические места теперь ходят на ланчи. Я хотел сделать то, что никто до меня для Pirelli не делал. Использовал платиновую фотопечать, самую дорогую и сложную. Снимал на «цифру», потом переводили на пленку, потом печатали — такое раньше было невозможно. И фотоаппарат у меня самый продвинутый. Какой? Не помню. Я знаю, как снимать, а чем — меня не волнует. Вот подсказывают, что я снимал камерой Hasselblad за 45 тысяч долларов. Ну, значит, так и было.

О современности

Вам кажется, что мои черно-белые снимки несовременны? А как понять, что современно, а что — нет? Сейчас у каждого есть фотоаппарат или телефон с камерой, каждый только и делает, что снимает: «Вот я загораю», «Вот я скачу вприпрыжку»... Это современно? Нет: это банально. Значит, современность банальна? У меня на это ответа нет. Предпочитаю говорить, что это «уже немодно». Мои фотографии, да, монохромные, зато подход — актуальный. Все парни и девушки — самые модные. Так что получилось, я бы сказал, «крайне модно».

О богах

Я сделал моделей в календаре древнегреческими богинями, потому что Олимп моды сегодня — это Vogue. Если бы я сам решил сняться в этом календаре, стал бы Юпитером: я все же старше, чем мои модели. Хотя не буду обманывать: это бы не сработало. Я не настолько напыщен, чтобы считать себя богом. И даже полубогом.

О коллегах

Хороших дизайнеров среди молодых сейчас много. Радует, что они не слишком претенциозные. А то раньше дизайнеры хотели считаться светскими персонажами, потом — художниками. Одна дизайнерша как-то в беседе со мной сказала: «В моем мире, мире искусства...» А я: «Почему? Вы что, не шьете больше платьев?» Александр Маккуин называл себя модельером, Заха Хадид — архитектором, а это всемирно известные люди. Нет ничего плохого в том, чтобы быть дизайнером. Вот я дизайнер и тем счастлив.

О тусовках

Центр мира для меня — там, где я работаю. Если в Париже, то в Париже, если в Москве, то в Москве. Раньше я тусовался, ходил в ночные клубы, а теперь меня пугает большое скопление людей. Но не понимаю, когда говорят: «Клубы нынче уже не те что раньше!» Может, просто надо признаться себе, что не клубы плохи, не время, а вы сами?

О кино

Трехмерное кино сыграет ту же роль в истории кино, что и звук: убьет предыдущее кино. Сам я

немое кино обожаю, в том числе русское: не только Эйзенштейна, но и многих других. Самое сильное мое впечатление — это «Кабинет доктора Калигари» 1920 года. Этот фильм определил всю мою дизайнерскую эстетику.

О прогрессе

У меня ни в кабинете, ни дома нет компьютера. И iPhone, и iPad у меня есть — только я ими не пользуюсь. Я факсовый человек и книжный червь. Я люблю оставаться наедине с собой, изолироваться — думаю, слушаю музыку, фантазирую, читаю. Я привык хранить в голове каждую картинку, что бы ни делал: коллекцию, фотосессию, фильм. А для этого мне надо бывать вдали от интернета, твиттера, фейсбука, других вещей, которые отнимают у тебя время. Мне необходимо подзаряжать свои батарейки, а им не нужно электричество. Так что в этом смысле я «вышел из моды». Зато в самой моде остаюсь модным.

Фото: Karl Lagerfeld

Смотреть интервью с Карлом Лагерфельдом на VOGUE TV

Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.