Шелковый жакет и брюки, туфли из лакированной кожи, все Giorgio Armani; серьга из перьев, Wilfredo Rosado.
В свои семьдесят шесть он не брюзжит и не возмущается, а трезво смотрит правде в глаза. «В течение первой декады нового века произошло столько всего, что этого хватило бы на целую эпоху. Крушение финансовых рынков, подъем Китая, а в том, что касается моды, оглушительный успех недорогих сетей. Отныне нам нельзя расслабляться, и лично мне это нравится». Один из немногих финансово независимых дизайнеров, Армани и сегодня самый богатый из своих коллег. Он всегда много и тяжело работал, осваивая новые и новые территории, в прямом и переносном смысле. Одежда, парфюмерия, мебель, косметика, рестораны, отели. И все это по всему миру, и все с неизменным успехом.
Его история давно и хорошо известна. Родом из маленького городка Пьяченца, он должен был стать врачом и даже служил в армии фельдшером, но странным образом поступил на работу в самый роскошный миланский универмаг «Риначенте», где сначала оформлял витрины, а затем стал заниматься закупками мужской одежды. Короче, оказался в правильном месте в правильное время. Был замечен производителем тканей Нино Черрути, который пригласил его к себе на работу.
К 1975 году уже сорокалетний Армани был готов открыть собственное дело, то есть не то чтобы готов, денег у него не было, богатых покровителей тоже. Но его коллекции для других марок всегда имели успех. Они не были похожи на то, что творилось вокруг. Было ли ему страшно тогда? «Да, было, — честно отвечает дизайнер, — я хорошо помню, как страх провала боролся во мне с уверенностью в том, что мне удалось создать нечто принципиально новое».
В середине семидесятых, на излете эпохи хиппи, когда все кругом утопало в псевдонаивных оборках и цветочках, когда элегантные итальянки носили французских дизайнеров, а неэлегантные — афганские дубленки и индийские юбки, когда уличная одежда превращалась в буржуазную моду, он пошел в прямо противоположном направлении. Взял самый формальный, самый консервативный предмет гардероба, а именно мужской пиджак, и постарался вынуть из него жесткую основу. И портновскую, и идеологическую. В первой же коллекции он показал женские жакеты мужского кроя из мужских материалов, зато мужские костюмы сшил из яркой ткани, которую до того использовали для купальных халатов. И это стало его главным козырем — мужскую одежду он смягчал, а женской придавал суровые черты. В этом была его революция.
Шелковое платье, кожаный ремень и металлические серьги, все Giorgio Armani.
Он с корнем выкорчевал все, что придавало пиджаку непоколебимую жесткость, — плечевые накладки, клеевые прокладки и даже сами ткани обрабатывал по-новому. Точнее, избегал привычной обработки паром, которая придавала тканям лощеный, безупречный вид. Его ткани выглядели словно поношенными, слегка помятыми и пожившими, но оттого намного более человеческими, уютными и расслабленными. Они струились вдоль тела наподобие трикотажа. Пиджаки не сковывали движений, брюки не топорщились вдоль жестко проглаженной стрелки. Он не использовал радикальных красок — все было сложнейших оттенков серого, бежевого, белого. Только те цвета, что встречаются в природе — оттенки песка, пепла, дыма, и тот особый цвет, который теперь ассоциируется исключительно с ним и называется greige (нечто среднее между бежевым и серым).
Разумеется, его клиентами сразу же стали художники, писатели, архитекторы, те, кто любил старые или казавшиеся старыми вещи. Но это было только начало. Уже через пару лет, в 1977 году, он сделал коллекцию по мотивам военной формы и снял ее для L’Uomo Vogue на настоящих солдатах в настоящей казарме. После этого Армани немедленно получил заказы от военного и морского ведомств на пошив униформы. Из любимца богемы Армани в одночасье превращается в гордость нации.
Шелковый топ и брюки, все Giorgio Armani; металлический браслет, Alexis Bittar. На мужчинах: костюмы, рубашки, все Giorgio Armani.
Но успех на родине — лишь начало. Пункт назначения для любого дизайнера нашего времени был и остается прежним — Америка. Американцы отнеслись к нему с интересом и опаской. Считалось, что консервативные американцы не станут платить дорого за костюм, который выглядит поношенным. Но опасения были напрасны. Первыми Армани оценили работающие женщины. Им нужна была формальная одежда, которая не убивала бы в них все живое, а костюм Armani давал правильное ощущение свободы и комфорта.
Наступали восьмидесятые — безусловно, итальянское десятилетие в мировой моде. Армани был типичным представителем Северной Италии. Что это значит? «Сложно объяснить в двух словах, — отвечает дизайнер. — Это не просто сдержанность и практицизм. Это еще и тяга к новому, в отличие от Юга, который всегда тяготел к традициям, к прошлому. Это очень городская культура». Пока сицилийцы пестовали свое портновское мастерство, переходящее из поколения в поколение, северянин Армани выпотрошил классический костюм, превратив его едва ли не в собственную противоположность. А уж что касается сдержанности, так именно по отношению к нему впервые прозвучало слово «минималист».
Металлическое колье, Giorgio Armani.
Кстати, интересно, сам-то он себя считает минималистом? «Ну в том смысле, что меня всегда интересовала суть вещей, я, безусловно, минималист. Но я всегда боялся стереотипов, боялся повторять сам себя, потому рисковал, стараясь пробовать новое. Стал использовать более сильный цвет и декор. Я думаю, что я скорее эклектик».
Вот и последняя коллекция — почти полностью вечерняя, наполовину состоит из откровенно женственных, открытых платьев-бюстье, сшита из драгоценного шелка. Но Армани не может позволить себе быть столь прямолинейным и дополняет платья безупречными мужскими жакетами, мягкими брючками-шароварами и бедуинскими головными уборами. Ведь коллекция навеяна воспоминаниями о небе над Сахарой. Причем именно о ночном небе над Сахарой. Поэтому нет здесь его знаменитых оттенков серого и бежевого — все иссиня-черное, ну и, разумеется, с проблесками звезд.
Шелковое платье и замшевые босоножки, все Giorgio Armani.
Он был любимцем интеллектуалов восьмидесятых, и они остаются ему верны, но им уже за шестьдесят, а у их детей другие кумиры. «Я все равно питаюсь их молодой энергией. Мне нравится, как они выглядят сегодня, как смешивают вещи. И вы знаете, когда я бываю в кино или клубах, они узнают меня, здороваются, и пусть у них сегодня другие герои, мне кажется, у меня есть свое особое место в их умах».
Конечно, есть, ведь все они в конце концов так любят носить мамины и папины вещи. Среди которых, если повезет, окажется и костюм Giorgio Armani, того самого цвета greige.
Фото: Mariano Vivanco. Стиль: Katerina Mukhina. Прически: Fernando Torrent с использованием Prive Products/L’Atelier. Макияж: Billy B/Art Department. Маникюр: Roseann Singleton/Art Department. Модель: Hilary Rhoda/Women. Ассистенты фотографа: Phillip Gutman, Charles Quiles, Maximillian Menacher, Maggie Goudsmit. Ассистент стилиста: Timothy Chernyaev. Продюсеры: Bridget Harris, Елена Серова.
Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.