Учение Кэлвина

Креативный директор Calvin Klein collection Франсиско Коста рассказал Ингрид Сиши о том, что такое минимализм второй декады нового века
Франсиско Коста интервью с креативным директором Calvin Klein collection | VOGUE

Платье из хлопка и кожи, Calvin Klein Collection.

Молодой американский дизайнер Кэлвин Кляйн основал свою марку в 1968 году — и это, как говорится, многое объясняет. За год до того в Калифорнии отшумело «Лето любви» — апофеоз сексуальной и культурной революции. В Европе парижские студенты хоронили старый мир надоевших стариков «Красным маем». Молодежь стала править миром и гардеробами. Двадцатишестилетний Кляйн понял это одним из первых. Американки стали другими. Они начали теснить мужчин, активно делать карьеру, быть домохозяйкой стало немодно. Новый темп жизни требовал от одежды простоты, функциональности, универсальности и чувственности. Избыточность и снобизм стали никому не нужны.

Именно Кляйн превратил джинсы из одежды рабочих и фермеров в модный атрибут, уместный и в офисе, и на манхэттенских вечеринках. Его кредо стали минимализм, сексуальность, естественность. Именно эти три качества отличали все, что выходило под лейблом Calvin Klein — от джинсов и духов до незабываемых рекламных кампаний (чего стоит один только скандал с несовершеннолетней Брук Шилдс, заявлявшей в рекламном слогане, что между ней и ее «кэлвинами» ничего нет).

Атласное платье, Calvin Klein Collection.

В 2003 году Кэлвин Кляйн и Calvin Klein пошли разными дорогами: дизайнер и его партнер Барри Шварц продали компанию за четыреста миллионов долларов (и еще тридцать миллионов акциями). Критики тогда задавались вопросом: переживет ли марка уход своего основателя, как Chanel, Dior или Yves Saint Laurent? В модной истории двадцатого века считанное число примеров такого рода. Что вообще случится с Calvin Klein? А случилось вот что: на авансцену вышел молодой бразилец Франсиско Коста, который с 2002 года работал бок о бок с Кэлвином Кляйном. Его назначили креативным директором женских коллекций марки, и уже его дебют завоевал признание критиков. В этом сезоне Коста и вовсе их стопроцентный фаворит — в моду вернулся минимализм, а Calvin Klein Collection и при Кляйне, и при Косте славился как марка, где минимализм заложен на уровне ДНК. «Убирать лишнее — это моя мантра», — говорит Коста.

Вы — ходячая иллюстрация американской мечты. Как вам, эмигранту из Бразилии, удалось стать всеобщим любимцем?

Я приехал в Штаты из Рио с парой друзей в 1985 году. Мы собирались устроить себе каникулы недели на три: заехать в Диснейленд во Флориде, ну, и я еще хотел подучить английский. Попав в Нью-Йорк, стал подыскивать себе курсы. Кто-то рассказал мне про Хантеровский колледж, и я отправился прямо туда с текстом: «Хочу вот учить английский». Они объяснили, сколько будет стоить обучение с регистрацией, я вручил им все оставшиеся у меня деньги и заявил: «Вот вам. Начинаем!» Даже не подумал, что для этого понадобится студенческая виза, ради которой пришлось вернуться домой и въезжать в Штаты заново. У меня все мысли были: «Какой кошмар, отец ни за что не даст мне денег на дорогу». Я вернулся домой, папа сказал: «Ты что, с ума сошел! Как ты собираешься себя там содержать?» Я ответил: «Не переживай, что-нибудь придумаю». Я стал учить английский и сразу же записался на вечерние курсы в Технологическом институте моды FIT.

Платье из хлопка и кожи, Calvin Klein Collection.

Мода вас уже тогда увлекала?

Конечно! Но для того чтобы на что-то жить, мне надо было работать. Я нашел себе отличное место — выгуливал собак одной дамы с Лонг-Айленда и наводил порядок у нее в гардеробной. Это было невероятно увлекательно, потому что она была помешана на моде, имела уйму одежды и тысячи туфель. Тонны вещей Chanel, а шуб Fendi висели десятки. Однажды я даже предложил ей сделать опись того, что у нее имелось. Но больше всего мне нравилось обсуждать с этой дамой ее наряды и тенденции моды.

А вот вторая работа у меня была чудовищная. Я нанялся помощником официанта в ресторан, который назывался бразильским, но по сути не имел к Бразилии никакого отношения. Там царил ужасный бардак: в конце дня ресторан просто закрывали, ничего не убрав, а с утра снова открывали! Меня это бесило: я-то полагал, что ресторан должен быть чисто убран. Как-то вечером я решил навести порядок, поменять скатерти, расставить столы и стулья. На следующее утро владелец меня отчитал. Ну, я и уволился. Я хотел, чтобы заведение выглядело как следует, а они даже спасибо не сказали!

Шелковое платье, Calvin Klein Collection.

Ваша семья ведь связана с модой, верно?

У меня совершенно обычная, небогатая семья. Но с модой я и правда соприкасался с самого детства: у мамы была небольшая фабрика по производству детской одежды. Мы жили в городке Гуарани в центре Бразилии, и мама сама вела все дела. У нее была деловая жилка, она отлично умела общаться с людьми. На фабрике я делал домашнюю работу, там же играл — шил кукол из ткани. Мама научила меня обращаться с ножницами, показала, как делать лекала. А у отца имелась не приносившая никакого дохода ферма, которая досталась ему в наследство. На первых порах он не имел никакого отношения к предприятию матери, но она говорила обо всем так убедительно, что он постепенно заинтересовался. Мама умерла, когда ей было пятьдесят три, отец снова женился, но фабрика до сих пор существует.

Ваше резюме — справочник «Кто есть кто в американской моде». Вы работали с Биллом Блассом, Оскаром де ла Рентой, Пьером Бальменом и Томом Фордом в Gucci. А как вы оказались в Calvin Klein?

Мне позвонили, мы с Кэлвином договорились о встрече, но она постоянно переносилась. В конце концов все же встретились. Я очень робел перед Кэлвином, а он был мил, приветлив, проявил заинтересованность. Кэлвин — невероятно талантливый человек. Даже в 2003 году, когда компанию продали, Кэлвин очень нас поддержал, разослал каждому письмо, в котором объяснил, что все будет хорошо...

Кэлвин Кляйн потом оставался креативным консультантом. Он даже принимал участие в создании еще одного аромата. Но последние лет семь за женскую линию отвечали именно вы. Как вам удалось, сделав такую карьеру, не потерять голову?

Сложно продолжать дело Кэлвина — он все делал сам, причем идеально. Неистовый перфекционист. Нельзя работать в Calvin Klein и не «кэлвинизироваться». С точки зрения организации работы при мне все осталось так же, как было при Кэлвине.

Кожаное платье, Calvin Klein Collection.

Критики говорят, в осенне-зимней коллекции этого года вам удалось наконец сказать и свое слово. Вы согласны?

Я специально стремился к тому, чтобы коллекция производила неоднозначное впечатление. Все вещи были нарочито простыми, давали ощущение комфорта и безопасности. Конечно, в нашем Доме минимализм — кредо, записанное на священных скрижалях. Но для меня минимализм — еще и один из многих доступных людям способов самовыражения. В наши дни свободы самовыражения стало больше, чем, например, в девяностых. Поэтому и дизайнер может позволить себе делать более личные вещи.

В новой коллекции я оттолкнулся от моды шестидесятых — взял классические геометричные силуэты, разнообразил их молодежными, спортивными элементами, использовал рельефные ткани и придумал, как сшить такую одежду с минимумом швов. Для дневных нарядов взял нежные, пастельные оттенки, для вечерних — нейтральные металлические. Вышло чисто и четко. По-кэлвиновски. Но это Calvin Klein модернизированный, опрокинутый во вторую декаду нового миллениума.

Традиция становится современностью?

Именно. Во время работы над коллекцией я перелистывал фотоальбом Ирвина Пенна «Ремесла». Меня подкупила честность подхода: Пенн приводил своих героев в студию и снимал каждого в той одежде, в которой они ходят на работу. Никакой искусственности! Вот и я на показе первым выпустил на подиум пальто-колокол из альпаки темно-серого, почти черного цвета. Проще и естественней некуда. Потом были крайне лаконичные платья-футляры из шелкового жаккарда. И конечно, пара классических белых платьев со вставками из кожи. Подобно Пенну, я использовал прямолинейный подход, в котором главным было не украшательство, а фактура и потенциал ткани.

А фотографии Роберта Мапплторпа на вас в этом смысле не повлияли?

И они тоже. В особенности снимки культуристки Лайзы Лайонс. Меня всегда привлекала прямота его взгляда, ощущение мощи, возникающее при виде модели на его снимках. Мне импонирует эта базовая нота силы. Я бы хотел, чтобы она звучала и в моих вещах.

Фото: Mark Seliger. Стиль: Camilla Nickerson. Прически: Christiaan. Макияж: Romy Soleimani/Management Artists. Груминг: Losi/Wall Group. Маникюр: Jin Soon/Jed Root. Модель: Lara Stone/IMG. Сет-дизайн: Philipp H/next9. Ассистенты фотографа: Mike Didyoung, Stowe Richards, Nick Bean. Ассистент стилиста: Jorden Bickham. Продюсеры: Mauria Kiernan, Елена Серова.

Читайте также:

Биография Лары Стоун на VOGUE.RU

Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.