В тихом омуте

Роман Ондак, «Петля», Чехо­словацкий павильон на Венецианской биеннале, 2009

Работу словацкого художника Романа Ондака в Чехо­сло­вацком павильоне (здание по­стро­или еще в 1926 году, когда страна была единой) на прош­лой Венецианской биеннале не сразу замечали. Павильон был не просто пуст, но еще и «населен» теми же кустарниками и деревьями, которые растут вокруг в саду. Обыватели здесь не задерживались, шли искать искусство дальше: оно ведь должно выглядеть как картина, инсталляция или, наконец, перформанс, а тут сад! Но ценители были в восторге: страны уже нет, а мы все топчемся на ее фантомной пяди.

Произведению искусства не обяза­тельно быть ярким и броским, чтобы выражать что-то важное. Оно может и вовсе как бы отсутствовать: па­ру лет назад на выставке в Центре Помпиду, посвященной искусству пустоты, британские концептуалисты из группы Art & Language показали проект «Кондиционированный воздух». Надо ли уточнять, что именно там демонстрировалось?!

Феликс Гонса-лес-Торрес, «Без названия» («Для Стокгольма»), 1992; «Без названия» («Красавчик»), 1989; «Без названия» («Страх»), 1992

Одной из тем Феликса Гонсалеса-Торреса, американского художника кубинского происхождения, были близкие отношения между людьми. Учитывая обстоятельства его личной жизни (сначала партнер худож­ника умер от СПИДа, а спустя несколько лет — и он сам), минималистичные работы Гонсалеса-Торреса кажутся наделенными глубоким и трагичным смыслом. Пара больших настенных часов, одни из которых на несколько минут обгоняют другие. Или нежно-голубые полу­прозрачные шторы на музейном окне, мягко рассеивающие свет... В этом есть что-то интимное и безыскус­ное, что непросто выразить на холсте — сначала даже и не подумаешь, что это искусство.

А на работу американского минималиста Карла Андре я случайно на­ступил на «Арт-Базеле» — встал на металлические листы, разло­женные на полу. С извинениями отпрыгнул в сторону, но галерист тут же меня успо­коил: оказывается, скульп­туры Анд­ре как раз и нужно почувствовать ногами.

Карл Андре, «Пустота, ограниченная медными и свинцовыми квадра­тами по три, четыре и пять полей», 1998

Даже искусство перформанса, которое, казалось бы, создано, чтобы привлекать внимание, требовать концентрации, отнимать у зрителя время на вдумчивое созерцание, мимикрирует под обычную жизнь. На одной из биеннале посетителей павильона Германии встречала ли­кующая толпа с криками: «O! It’s fantastic! It’s so contemporary, contemporary, contemporary!» («О! ­Фан- тастика! Так современно!»).­ Оказалось, что это не посетители устроили овацию, а немецкий художник Тино Сегал организовал перформанс. И в итоге настоящие зрите­ли радовались и бежали посмотреть на это «такое современное». Подобные эмоции, неподдельные и спонтанные, абсолютно современны — как в жизни, а не как в музее.

Текст: Игорь Гребельников.

Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.