Топ из вискозы c люрексом, Isabel Marant; хлопковые брюки, Gap; серебряные серьги, Genevieve Jones;
серебряные кольца с бриллиантами и браслеты, все David Yurman.
Скромность украшает? Возможно. Но в этом сезоне лучше поступать наоборот — украшать скромные вещи, не боясь потревожить их лаконичную форму и неброскую материю, самыми традиционными средствами: камнями и стразами, пайетками и стеклярусом, люрексом и кружевом. Но по‑новому — рассыпать золотую или серебряную пыль по кожаной поверхности, покрыть тончайшим кружевом грубоватый твид и нашить стразы на военную куртку.
В этом конфликте простого и затейливого, матового и сияющего, нарочито повседневного и откровенно нарядного кроется едва ли не главный тренд сезона. Это раньше блестками заливали всю поверхность вечернего платья, надевали к нему крупные бриллианты и высокие каблуки. Сегодня приличные люди так не ходят. К осыпанной пайетками юбке в пол подбираются грубые мужские ботинки и белая сорочка, как у Balmain. У Behnaz Sarafpour к такой же мерцающей юбке макси кроме ботинок и сорочки положено надеть еще и шерстяной кардиган крупной вязки. А Хайдер Акерманн все ту же юбку макси, затканную сверкающими чешуйками, комбинирует с грубой курткой и аскетичной водолазкой.
Доменико Дольче и Стефано Габбана расшили разноцветными блестками смокинги — контраст суховатой мужской ткани, нарочито мужского кроя и искрящейся поверхности получился куда более кинематографичным, чем классические голливудские наряды, переливающиеся стразами и камнями. Марк Джейкобс латексные пайетки противопоставляет дорогим натуральным шерстяным тканям. У Fendi золотая пыль словно случайно оседает на длинном меховом ворсе. А золотые и серебряные носки в коллекции Miu Miu служат отличным контрастом плечистым военным силуэтам.
Haider Ackermann; Dolce & Gabbana
Создатели украшений двигаются по встречной полосе. Благородные металлы, драгоценные и полудрагоценные камни нарочито бесцеремонно соединяются с брутальной кожей, матовой замшей, кусочками меха или практичного каучука. К украшениям больше не принято относиться с пиететом нувориша, а бедное отныне не притворяется богатым. Само понятие «бедного» стало моднее: сегодня скорее богатое старается казаться демократичным и неброским, а главное — не слишком пафосным и серьезным.
Драгоценные подвески вешают на бархатные и шелковые ленты с потрепанными краями, золото и серебро оплетают замшевыми и шерстяными шнурами, причем шерстяная нить выглядит не нежнейшим кашемиром, а пряжей для лыжного носка.
Подобная неразборчивость в средствах идет дизайну только на пользу, особенно когда дело доходит до важнейшей отличительной черты сезона — сюрреализма. Заколки-пчелки и ожерелья-соты, как у Дельфины Делеттре, — наглядные примеры этого тренда, интерес к которому возродился на волне увлечения предвоенной Европой. Дух главной сюрреалистки XX века Эльзы Скьяпарелли витает в мастерских Оскара де ла Ренты — в виде брошей-мух из разноцветных камней, и Джорджо Армани — его сумочки с морскими коньками лучшее тому подтверждение. В сюрреалистических эскападах мэтров есть ирония и отказ от пафоса ювелирного искусства.
Все эти противоречия дают приятное чувство внутренней свободы в обращении с модой. Прекрасно, что можно не задумываться об уместности или неуместности того или иного наряда или украшения, а смело сочетать их самым парадоксальным образом. Однако кое-что это все-таки напоминает. Разумеется, девяностые. Именно тогда нам разрешили спутать карты. И мода раз за разом возвращается к тому десятилетию игры без правил, когда военные ботинки надевали с бриллиантовыми колье, а минимализм разрушал все сословные предрассудки, уравнивая всех в правах.
Balmain; Marc Jacobs; Miu Miu
Сегодня на девяностые очень принято ссылаться. В самом деле, у нас с ними много общего. И в первую очередь — идея нового минимализма и скромности, той самой, что так нас украшает. Но даже одержимые этой идеей, мы вовсе не должны отказывать себе в необходимом — в желании себя украсить. Или даже приукрасить.
Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.