Ферри-сплав

Перед московским концертом Брайан Ферри рассказал о новом альбоме Оlympia, несостоявшемся романе с Кейт Мосс, а также назвал своих фаворитов среди молодых музыкантов.

15 сентября 2011 г.

Брайан Ферри фото и интервью с певцом перед выходом его сольного альбома Оlympia | VOGUE

На концерте в лондонском клубе Annabel’s, март 2011

Брайан Ферри встречает меня в своей переделанной из таунхауса квартире-студии в Западном Лондоне. Лично распахивает тяжелые деревянные двери, за которыми видны двенадцать уорхоловских Мэрилин Монро на стене. Шестидесятипятилетний Ферри одет, как отец семейства из английской глубинки: синие джинсы, удобная рубашка, хорошо сидящий твидовый пиджак. И ведет себя так же — уговаривает выпить «особенного» китайского чая и, улыбаясь явно не ради политеса, предлагает: «Спрашивайте, что хотите, а не только про концерт. Все расскажу!»

О глэм-роке: обожаю гламур золотого века Голливуда. А вот термин «глэм-рок», который часто употребляют, говоря про Roxy Music, мне никогда не нравился. Я просто ставил на обложки наших альбомов красивых девушек — и все. Моя любимая — у нынешнего альбома Olympia, с Кейт Мосс. Оказалось, Кейт — большой фанат Roxy Music. Так и сказала, когда мы ей предложили обложку: «Я всю жизнь мечтала стать Roxy-girl!» Чего же я ей раньше не звонил!

О русских девушках: мне больше нравится Петербург, чем Москва. Москва грубее, в ней во всем чувствуется сила, мощь. Особенно меня поражают cталинские высотки — вот это масштаб! В Москве воздух пропитан возбуждением. В Петербурге больше изящества — в зданиях, в девушках. Вам, русским, повезло: у вас девушки не просто красивы, они еще и разбираются в поэзии. Ну, по крайней мере те, с кем я знаком.

О моде: помню свой первый поход на концерт. Шел 1960 год, мне было четырнадцать, я жил в деревушке Вашингтон на самом севере Англии. В конкурсе на радио я выиграл два билета на концерт Билла Хейли. С фанатами, которых я там увидел, и связано мое первое впечатление от моды — это были настоящие пижоны! А где-то через год я начал работать в ателье в Ньюкасле. Как раз тогда люди переставали шить одежду на заказ и начинали покупать готовую в магазинах. Поэтому к нам приходили в основном стиляги, которые хотели переделать свои костюмчики по моде. Вот тогда я понял, что революции совершаются и с помощью внешнего вида.

О стиле: даже не знаю, что бы было со мной, если бы я не встретил дизайнера Энтони Прайса. Он гений: подобрал нам все костюмы и стилизовал обложки восьми первых альбомов. А познакомился я с ним в модном тогда лондонском клубе Speakeasy, где каждый день бывал Хендрикс и вообще все-все-все. Одежда Прайса для того времени была передовой, не каждый ее понимал. Позже, в восьмидесятые, когда эксцентрика стала мейнстримом, на подражании Прайсу сделал себе имя Тьерри Мюглер.

О кумирах: мне нравится быть вежливым. Еще хорошо быть начитанным, много знать. Мои кумиры — Кэри Грант, Гари Купер, которые отлично выглядели и вдобавок были талантливыми. И они всего добились сами, начав с нуля. Я такой же: у меня были прекрасные родители, но мне от них ничего не досталось. Так что тем, каков я есть, я обязан исключительно себе.

О музыке: в наши дни тяжело делать интересную музыку. Тем более годами — все сдуваются. Arcade Fire были хороши, когда только появились в середине нулевых. Сейчас разве что Эминем. Он исключительно умен, и тексты его песен непростые. Ну и еще, конечно, Леди Гага. Она тоже умна, амбициозна, она носит Alexander McQueen, чем напоминает мне Изабеллу Блоу. У нее получается работать и с музыкой, и с эстетическим образом одинаково хорошо. Прямо как у меня.

Роковые девушки