Он говорит тихо, почти шепотом, а глаза светятся счастьем. В жизни Хайдера Акерманна — светлая полоса. «Удивительный период! Хотя чувство тревоги до сих пор меня не оставляет». Ему сорок, и уже десять лет у него есть собственный бренд. Но только год назад, после показа коллекции Haider Ackermann весна–лето 2011, Карл Лагерфельд отчеканил: «В данный момент я вижу только одного человека, который мог бы стать моим преемником в Chanel, — это Хайдер Акерманн».
С тех пор он тот, при упоминании имени которого сердце моды начинает биться чаще. Поговаривают, что к нему присматриваются в Dior и Givenchy. Сидя напротив меня в очках в круглой оправе а-ля Джон Леннон и в ореоле мускусного аромата Poivre Samarcande от Hermès, Хайдер не подтверждает, но и не опровергает эту информацию: «Я уже отказался от многих предложений, в том числе Дома Martin Margiela. Я четко знаю, что мне надо — это Haute Couture. Я уже вижу место, прически, моделей... Европейское благородство с восточными мотивами на манер Кристиана Лакруа».
На Элизе Седнауи: шелковое платье, кожаный ремень, туфли из кожи крокодила, все Haider Ackermann.
Акерманн родился в столице Колумбии Боготе. В девятимесячном возрасте его усыновила пара французских картографов, и до двенадцати лет он ездил с ними в экспедиции по Магрибу. Кочевое детство среди алжирских пустынь и эфиопских саванн определило дальнейшую траекторию его пути визионера и романтика. Тогда же родился и его идеал женщины — экзотичной, любящей риск попутчицы, появляющейся неизвестно откуда и идущей неизвестно куда.
