Платья из коллекций «Русский авангард», весна–лето 2007; «Вечный город», весна–лето 2005; «Король Солнце», осень–зима 2005/2006;
«Ночь и день», осень–зима 2010/2011, все Valentin Yudashkin Haute Couture.
Много лет назад мы снимали для русского VOGUE Аллу Пугачеву — любимую многолетнюю клиентку и подругу Валентина Юдашкина. Дело было в Мюнхене, куда съехалась западная съемочная команда. Все почтительно трудились над Аллой Борисовной, пытаясь хоть как-то приспособить ее к формату героини главного модного журнала мира. В какой‑то момент она вспылила и бросилась в туалет — смывать изящно нанесенный макияж и срывать любовно подобранную одежду. И бросила тогда мне, которой предстояло написать текст: «Это не я! Меня много! Я — Алла Пугачева!»
Мы тогда нашли-таки компромисс и сняли Пугачеву так, как ее никто никогда не снимал, — с прямыми убранными волосами, с минимумом макияжа, в строгих длинных платьях. Все восхищались: «Ну надо же, Пугачева совсем не похожа на Пугачеву!» Все, кроме нее, которая на пресс-конференции пожала плечами: «Ну да, мило. Но я тут как фасоль».
Для нее «как фасоль» — это значило гладкая, вымытая, скучная, плоская. Эту историю я вспоминаю и сегодня, когда сижу напротив Валентина Юдашкина в кабинете особняка Сумарокова в Вознесенском переулке. Потому что Юдашкина тоже всегда было «много». В платьях — много цвета, много вышивок, кружев и блесток. В показах — много выходов. В ценах — много нулей. В друзьях — много влиятельных политиков, звезд и бизнесменов. В домах — много антикварной ампирной мебели. На званых ужинах — много черной икры. А еще в нем много детского азарта, щедрости, любопытства, открытости новому и — главное — фантазии. Без которой, собственно, ничего бы и не было. И все эти «избыточности» между собой тесно связаны, и одно не существует без другого.