Аполлон барнаульский

На съемку обнаженным для VOGUE барьерист, чем­пион Европы двадцатидвухлетний Сергей Шубенков согласился недолго думая. «У меня сложная профессия, но у нее отличные бонусы: новые люди, путешествия, неожиданные предложения — я стараюсь жить по максимуму». Правда, когда его, как древнегреческого олимпионика, умастили маслом и фотограф скомандовал снимать одежду, девушек из съемочной группы попросили удалиться: ­открытость имеет пределы.

Так и в целом: про него вроде бы все известно, но ма­ло что понятно. Мастер спорта международного класса по легкой атлетике. Высокий, рост — сто девяносто сантиметров, темноволосый, похож на итальянца. Год назад побил рекорд России, продержавшийся двадцать четыре года: на чемпионате Европы в Хельсинки Шубенков взял первое в нашей истории золото за барьерный спринт, а на лондонской Олимпиаде не оправдал ожиданий и даже не смог пройти в финал.

В августе на него возлагаются большие надежды: Москва впервые принимает чемпионат мира по легкой атлетике. Россия намерена показать все, на что способна. У девушек на золото замахнутся Елена Исинбаева, Татьяна Лысенко, Анна Чичерова. А от мужчин главный претендент на чемпионство — как раз Шубенков.

В спортивных кругах его называют русским Усэйном Болтом — это ямайский спринтер, шестикратный олимпийский чемпион, самый быстрый человек в мире. Спортивный комментатор газеты «Ведомости» Евгений Слюсаренко объясняет: «Феномен Сергея состоит в том, что в его виде — сто десять метров с барьерами, — как и на всех коротких дистанциях, давно властвуют темнокожие парни. В России барьериста такого уровня не было со времен СССР, то есть четверть века точно. Да и харизма у него на уровне олимпийского чемпиона, не меньше». Профес­сиональный американский журнал об атлетике назвал Шубенкова «сибирским экспрессом» и отметил: «Когда он готовится бежать, у него загораются глаза».

Он чуть ли не единственный в нашей легкоатлетической сборной, кто свободно говорит по-английски. Таких спортсменов, с обаянием, любят во всем мире: никто не удивится, если вскоре ему предложат крупный модельный контракт, как Овечкину или Клишиной, а может, позовут в политику или спортивную бюрократию: заседают же теперь Мария Киселева или Ольга Брусникина в Олимпийском комитете России. Год назад Шубенков уже подписал контракт с Nike: американцы заметили его, когда он выиграл чемпионат Европы среди молодежи, и предложили стать одним из лиц компании. «Что это значит? Ну, я пока не снимался в рекламе, если вы об этом, — говорит Сергей. — Я ношу Nike и выступаю в Nike».

И вот мы встречаемся с Сергеем в Барнауле — сибирском городе с цент­ральным проспектом Ленина, Молодежным театром, художественным­ руководителем которого был Валерий Золотухин, и началом пути в Горный Алтай, который еще называют русским Тибетом. «В клубы я не хожу — терпеть не могу сигаретный дым, прямо как аллергия какая-то, да и вообще, веселиться где-нибудь до зари — это история не про меня, — первым делом заявляет Шубенков, с которым мы беседуем в одном из кафе в центре города. — Лучше я посижу с друзьями в небольшом ресторане, даже с бокалом вина. Это я себе редко, но могу позволить». Со своей девушкой он встречается больше двух лет. «Она еще учится, на юридическом. Но подробностей вы от меня не дождетесь».

В кафе ни посетители, ни официанты его не узнают в лицо и не просят автограф. «Меня мало кто знает. Был однажды случай: завязался неприятный разговор в парке, и когда мой собеседник начал тыкать мне своими регалиями, я тоже не удержался — представился: чемпион Европы Сергей Шубенков. И человек этот сразу как-то обмяк — оказывается, следил за моими достижениями. В итоге чуть ли не автограф попросил. Но это в парке, там-то все по старинке, но никаких сумасшедших фанаток или особенно активных групп в социальных сетях у меня нет. Пишут — да, предлагают познакомиться, и довольно часто. Бывает, просто девочки какие-то, которым и до спорта-то дела нет, пишут в социальных сетях. Вот увидели по телевизору — и садятся писать. И это не истерия, не фанатство. Мне такое внимание приятно — чего скрывать. Но есть и болельщики, которые переживают, следят за всеми событиями — тоже неплохо».

В столице Алтайского края из звездных спортсменов-земляков безоговорочно узнают только одного — футболиста Алексея Смертина, чья звезда, ярко вспыхнув в начале нулевых, уже давно закатилась. Хотя здесь традиционно сильная школа легкой атлетики: прыгунья в длину Татьяна Котова — бронзовый призер афинской Олимпиады. Сам Шубенков — из спортивной семьи. Папа и мама — легкоатлеты, мама была четвертой на Олимпиаде 1988 года в Сеуле в семиборье.

Правда, Сергей родился, когда тренировки и спортивная карьера родителей были уже в прошлом. «Моя старшая сестра успела насмотреться на все это и потому, ­наверное, к спорту никакого отношения не имеет, зато окончила музыкальную школу. Я же — наоборот. Помню, мама сказала: «Это, конечно, хорошо, что ты учишься на одни пятерки, но надо еще что-то делать в жизни. Мне тогда было лет шесть или семь». С момента этого нравоучения Шубенков успел попробовать себя и в футболе, и в хоккее, и даже в волейболе — но нигде, как говорится, не пошло. «Я не командный игрок. Это как-то сразу было понятно. Не то чтобы эгоист — индиви­дуалист скорее. Причем мотивированный. А в команде как бывает — кто-то хочет победить, кому-то все равно. Я люблю, чтобы результат зависел только от меня, и претензии тогда тоже только к себе».

Наталья Шубенкова, мама Сергея, тоже об этом говорит: «Он всегда хотел забивать сам, добиваться чего-то не командой, а самостоятельно — такой вот характер. Еще когда маленький был, всегда шел к результату. Не может собрать какой-нибудь конструктор, пыхтит, думает, круги вокруг него нарезает — но все равно дело до конца доведет. Его, знаете, «сибирской ракетой» еще называют, но в жизни, вне стадиона Сережа спокойный, медлительный, вдумчивый. Десять раз можно звать обедать, а чтобы он вдруг взорвался, сорвался, куда-то побежал — такого даже представить себе не могу».

С Шубенковым уже десять лет работает Сергей Клевцов, старший тренер сборной Алтайского края по легкой атлетике. С ним мы встречаемся в училище олимпийского резерва. В манеже у стены горой сложены маты, в них «тормозят» спортсмены, во всю длину расставлены барьеры, засыпан песком большой огороженный квадрат — яма для прыжков в длину. Высокий, поджарый, загорелый и абсолютно лысый мужчина кричит: «Боря, вставай, тебя Шуба в долю взял! Знаешь, как поэт Маяковский говорил: нужно поменять колесо истории на двадцать румбов вбок!»

Шуба — так его называют в сборной, так обращается к нему тренер. «У Сережи исключительные физические данные, — рассказывает Клевцов. — Например, укороченный шаг: барьеры расставлены на определенном расстоянии, мы все зажаты в ритме девяти метров, и, конечно, физические особенности важны. Я понимал, что мальчик талантливый. К тому же он, знаете, не боится разбить коленки. Тому, кто боится, в этом деле не место. В легкой атлетике шестьдесят дисциплин — и барьеры мы попробовали не сразу. А он их взял — и пробежал. Но поймите: это не звезда легкой атлетики с пяти лет. Первые победы пришли в юниорском возрасте. И это правильно. Думаю, ошибка тренера — выжать все из спортсмена в детстве, в нашем спорте — точно».

Спрашиваю у Шубенкова и его тренера, как же получилось, что спортсмен, на которого возлагали такие надежды, не показал себя на Олимпиаде. «Я был на пике формы, был готов, но перегорел, что называется. Может, моральное давление было слишком серьезным. Это, конечно, был удар. Но мы с тренером решили так: это только пойдет мне на пользу. Как у Ницше — все, что меня не убивает, делает меня сильнее».

Такие громкие фразы Шубенков говорит без всякого пафоса, спокойно, даже вкрадчиво, не жестикулирует, наоборот, любит пошутить и блеснуть каким-нибудь неизвестным собеседнику фактом. Вроде такого: «Кстати, а ты знаешь, что неправильно говорить «Олимпиада». Можно только «Олимпийские игры». Так завещал барон Пьер де Кубертен, это все в Олимпийской хартии записано, главном нашем спортивном документе. Олимпиада — это всего лишь отрезок времени, четыре года между стартами, но не действо, которое под этим подразумевается».

Еще один штрих: в прошлом году он окончил (заметим — не заочно) юридический факультет Алтайского государственного университета и защитил диплом по теме «Частно-правовое регулирование международных авиа­перевозок». «А чему тут удивляться? — спрашивает Сережа. — Я и практику прошел в суде, и предмет знал лучше многих, все по-честному. Прекрасно понимаю, что спорт — это дело молодых. Не знаю, чем займусь потом, но юриспруденция точно понадобится. Может, стану спортивным агентом».

И он очень обстоятельно рассказывает, как каждый день ездил на практику в суд, как раздражали его синтаксические и орфографические ошибки в судебных документах, а я все пытаюсь вспомнить, кого же напоминает мне Шубенков. И вдруг я понимаю — это же Аль Пачино времен «Паники в Нидл-парке», еще до «Крестного отца»: такой же непослушный смоляной чуб слегка вьющихся волос, выразительные глаза с прищуром.

Высшее юридическое образование сформировало и его привычки в одежде: «Рубашки люблю — покупаю без остановки, хотя никуда их особенно не наденешь. И с уважением отношусь к дресс-коду. Я когда поступил в университет, ходил на экзамены в костюме — это правда дисциплинирует. Таково понятие униформы: спортивный костюм может быть только на тренировках — это униформа. Точно так же деловой костюм — униформа для учебы или важных встреч».

Но пока о новой карьере Сергею Шубенкову думать рано: двадцать два года для барьериста — детство, взрослые соревнования только начинаются. «Это такой вид спорта, — говорит атлет, — что только в двадцать два — двадцать три года начинаешь раскрываться. В художественной гимнастике уже в восемнадцать — ветеран. А я еще до недавнего времени спортивную карьеру не считал главным делом жизни. Курсе на четвертом только понял, что надо двигаться в этом направлении».

Кажется, у него все расставлено по полочкам и жизнь организована буквально по часам. «И чем же сейчас зай­мешься, в выходной?» — «Наверное, уборочку сделаю. Приеду домой и сразу начну, а дальше стандартно — друзья, встречи, ничего особенного. У нас с детства сложилась большая компания. Не спортсменов, а именно школьных друзей. Я, знаешь, эти массовые выходы — отправиться всей командой кутить — не люблю. Пусть футболисты так развлекаются. Позерство. Не мой стиль».

Груминг: Виктория Плеханова/The Agent. Ассистент фотографа: Кирилл Пантелеев. Продюсер: Елена Серова.

Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.

Фото: Слава Филиппов