Ключ к замку

Часовщик и изобретатель Ги Семон провел нас по cво­ему фамильному замку Бурнель на востоке Франции
Ги Семон интервью с часовщиком и экскурсия по его фамильному замку Бурнель | VOGUE

Не стоит ждать рассказа о том, как Ги Семон мечтал о собственном замке и наконец его купил. Да, желающих стать хозяином недвижимости во Франции и пожить настоящим маркизом немало. Но он свой замок не покупал — его семья живет здесь последние восемьсот лет — и к самой Франции относится свысока. «Вольное графство» Франш-Конте, расположенное на самой границе со Швейцарией, Людовик XIV, чтобы присоединить к Франции, завоевывал дважды. «Что тогда творили! — говорит Ги. — Это были настоящие варвары. У бабушки было даже выражение «злой, как француз».

Мы добирались до места на поезде из Парижа, хозяин встречал нас на станции. Через полчаса мы оказались на холме, где и стоит замок, вернее, два замка. Бурнель строился в два приема: старый замок — в XVIII веке, новый — уже в XIX. Чтобы добраться от одного до другого, нужен автомобиль для гольфа. Но Ги Семон показывает свое поместье так, как другие — гостиную. Просто вместо мебели у него здания, вместо декора — лес с кедрами и секвойями, посаженными полтора века назад, рощи, лужайки, цветники, пруды и фонтаны.

Архитектор Нового замка в неоготическом стиле – Клеман Парен. Его работы – настоящее пособие по французской готике

Я познакомился с Ги лет десять назад — не как с землевладельцем и удельным сеньором, а как с вице-президентом знаменитой швейцарской часовой марки TAG Heuer, принадлежащей французскому концерну LVMH. Она существует с 1860 года, но прославилась, когда в 1971-м квадратные часы «Монако» надел Стив Маккуин в фильме «Ле-Ман» про двадцатичетырехчасовой марафон автогонщиков. С тех пор TAG Heuer является покровителем самых зрелищных спортивных искусств (лица марки — гольфисты, теннисисты, футболисты), выпускает модели для фанатов регат и гонок и имеет в своем активе массу инновационных достижений. Мануфактура марки расположена в швейцарском городе Невшатель. Ги бывает там каждый день, поэтому живет непода­леку. А в родовой Бурнель, что в двух часах езды, приезжает на выходные или тогда, когда ему нужно что-то придумать: «Проведешь здесь субботу и воскресенье в заботах о хозяйстве — увезешь идей на год».

Вообще-то замок был построен маркизами де Мустье. Эта семья до сих пор украшает свои постройки девизом времен крестовых походов: Moustier sera maugré le Sarrazin — «Род Мустье продлится вопреки сарацинам» (надо сказать, что здесь, среди лесов и полей, ни одного сарацина я и вправду не встретил). Ги Семон не маркиз, он из зажиточных землевладельцев, которым принадлежали окрестности. Всего три сотни гектаров: леса, пашни, озера, река, холмы, дороги. Две семьи сущест­вовали бок о бок, наконец в XVIII веке породнились и с тех пор живут в собственном замке и охотятся в собственных окрестных лесах.

Современная продукция TAG Heuer связана с историей замка Бурнель:

все инженерные открытия рождаются именно здесь

Чтобы содержать Бурнель, предыдущее поколение владельцев открыло при замке гольф-клуб, а на старинной ферме неподалеку — гостиницу. Сам Ги к этому относится скорее скептически: ну да, не им заведено, не ему и менять. Будучи человеком не интерьерным, он ничего не менял даже в своей собственной жилой части, расположенной в башне старого замка, — уж слишком она велика, провел только электричество и интернет, но это не в счет. Со стен замка можно наблюдать за тем, как внизу играют гольфисты. Но на соседнем бастионе висит надпись «Частная собственность, вход воспрещен», и это «мой дом — моя крепость» Ги Семона и его родственников.

В башне Старого замка находятся личные апартаменты хозяина поместья

Новый замок в неоготическом стиле несколько запущен, как будто бы владелец отбыл в крестовый поход, а управляющий обленился. Зато его сад и лес в образцовом порядке, и Ги пользуется роскошью, которой лишены самые богатые нынешние богатеи: гуляет один в своем собственном лесу, куда можно войти только по его персональному разрешению. И это разрешение мало кому дается. «Мне не нужно быть очень состоятельным, — говорит он, — потому что у меня есть то, что нельзя купить за деньги. Можно купить замок, но не воспоминания и эмоции, которые я испытываю, находясь здесь». Он рассказывает мне о своем детстве в замке, об отце, у которого он научился готовить, и матери, которая показала, как ухаживать за цветами. «Это было счастье! А в школу я ходил с отвращением и при первой возможности сбегал оттуда в лес. В конце концов меня, как неисправимого, отдали в училище слесарей. Там я узнал, как разбирать и собирать моторы».

В одной из гостевых спален старого замка стоят комод и ломберный столик в стиле Людовика XV,

кровать середины XVIII века

А как же он попал в часовой бизнес? О, это история словно со страниц авантюр­ного романа! Есть такой известный часовщик Рюшонне, который придумал меха­низм с ременной передачей вместо зубчатой. Придумать придумал, а сделать не смог, долго бился над этим вместе с другими специалистами, пока однажды не пожало­вался на судьбу пилоту частного самолета, который подвозил его на очередное аварийное совещание. «Горю твоему помочь не трудно», — отвечал ему Семон. Конечно же, это он сидел за штурвалом! После слесар­ного училища, по-русски говоря ПТУ, он поступил в военную академию, окончив, служил летчиком во французском флоте (ушел в отставку в должности капитан-лейтенанта), преподавал математику в университете Безансона, был конструктором управляемых ракет, главой фирмы, производившей авиасимуляторы для военно-воздушных сил, наконец, просто пилотом.

В колонном вестибюле замка лежат старые турецкие ковры:

при Наполеоне III хозяин был послом Франции в Константинополе

Семон мало похож на часовщика — он настолько высокий и мощный, что представить, как он своими огромными ручищами манипулирует колесиками и пружинками, крайне сложно. Но он часовщик, да не часовщик. В TAG Heuer Ги Семон — глава отдела новых разработок. Он подошел к созданию часов с той стороны, о которой лучшие профессионалы этой области и не подозревали, они ходили тайной тропой, он им открыл ворота. С приходом Семона марка выпускает вещи, которые обычным рыцарям шестеренки и не снились, научно-фантастические приборы, которые и часами-то не всегда назовешь: не только затеянную Рюшонне модель Monaco V4, но хронограф, измеряющий тысячную долю секунды, и часы с магнитным балансом вместо пружины.

Сейчас он обещает создать что-то невероятное, внести невиданное усовершенствование в самое сердце часового механизма, а потом забросить все это дело и заняться чем-нибудь другим. Например, хозяйством, а то лесники совсем отбились от рук: «Деревья надо пересаживать, каждое поколение должно треть леса вырубить и столько же насадить, иначе лес погибнет».

В замке он, как чернокнижник, занимает башню, хотя синей бороды не носит. Ги одинок, сын и дочка изредка приезжают погостить, но они уже взрослые, у них своя жизнь. В обстановке никаких научных приборов не увидишь. «Я математик, мне хватит бумаги и карандаша», — говорит Семон. Он ходит с ружьем по лесу («убивать зверей я не собираюсь»), разводит в саду пионы и пишет маслом букеты: «Люблю все цветы, но пионы особенно — это непричесанные, непослушные розы». Иногда по субботам устраивает вечера для винолюбов, Ги — известный в своем кругу коллекционер бургундских вин, других потомок подданных бургундских графов (о тех временах напоминает разве что название региона) не признает.

В каминном зале, завершающем вестибюль, как полагается, портреты предков по линии де Мустье

Через пару часов он простится с замком и уедет в Нев­шатель, где купил дом XIX века над озером. Как человек хозяйственный, он его отреставрировал, но считает временным пристанищем. «Мой дом — Бурнель, я тут родился и вырос и буду проводить здесь столько времени, сколько смогу. Даже если судьба забросит меня за океан, полгода буду там, полгода здесь».

Часовня сделана по образцу часовни замка Амбуаз, где был похоронен Леонардо да Винчи

CТИЛЬ: PAU AVIA. АССИСТЕНТ СТИЛИСТА: CLEMENCE RENE-BAZIN. ПРОДЮСЕР: ELENA SEROVA. АССИСТЕНТ ПРОДЮСЕРА: KSENIA FINOGEEVA.

Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.

Фото: matthieu salvaing