Крыша мира

Из студии на вершине одного из нью-йоркских небоскребов Мария Байбакова ясно видит свою цель: стать главным арт-дилером интернета
Мария Байбакова интервью об онлайнпроекте Art Space и фото квартиры в НьюЙорке | VOGUE

Свою нью-йоркскую квартиру в здании Time Warner над отелем Mandarin Oriental Мария Байбакова воспринимает как транзитную остановку. И это не удивительно: большую часть жизни Маша проводит в Бостоне, где получает MBA Гарварда, а в оставшееся время много путешествует: Майами, Лондон, Москва. «Скоро учеба закончится, и придется определиться, где бросить якорь, — говорит Маша. — Пока лучшие шансы у Нью-Йорка. Все проекты, которые меня занимают, без исключения интернациональны, но место встреч, ось силы — всегда здесь».

Выбирать место для жизни под работу, а не наоборот — очень в духе двадцатисемилетней Байбаковой. В ней много западной уверенности в том, что она занимается важными и нужными вещами, и при этом немало чисто русской, истовой страсти к своему делу. С ней она говорит о своем новом детище — стартапе Art Space: это онлайн-прилавок современного искусства, который будет выполнять роль связующего звена между галереями, покупателями и некоммерческими структурами, которым тоже есть что предложить на продажу. «Арт-рынок — это закрытый круг, — объясняет Маша. — Я знаю множество людей, которые просто боятся заходить в галереи, потому что там свои правила, им задают вопросы, на которые они не знают ответов, у них не принимают чеки, наконец. В традиционном методе покупки искусства много дискомфорта для человека, не входящего в этот мир».

Сама Маша была на короткой ноге с галеристами с самого окончания Барнард-колледжа, где изучала историю искусства. А в Москве до сих пор помнят, как она в докризисные времена с помпой открывала Baibakov Art Projects на «Красном Октябре», привезла туда художников галереи Ларри Гагосяна. Мария входила в рейтинги американского журнала Art + Auction. К тому же это она собрала коллекцию современного искусства для своего отца Олега Байбакова, вице-президента «Норильского никеля», где есть и Дэмиен Херст, и Джефф Кунс и которую эксперты считают одной из лучших в мире.

Но когда Маша говорит о том, что висит на стенах ее нью-йоркской квартиры (к слову, очень небольшой — не больше ста метров), то становится очевидно — тут искусство, как и обстановку, она подбирала именно под себя. «Мои любимые работы — это «Нью-Йорк» Эрика Булатова и полицейские Маурицио Каттелана. Вместе они — собирательный образ моей Америки. Булатов написал «Нью-Йорк» в 1989 году, когда впервые попал в США. Первое, что он увидел здесь, — это небо. В Нью-Йорке оно просто огромное. Ну и небоскребы, конечно. Из них он составил свой образ свободы от советского образа мысли. Булатов захлебнулся возможностями, которые открываются в этом городе. Мне как человеку, выросшему между Россией и Америкой, это близко. В конце девяностых я, десятилетняя, оказалась в Нью-Йорке и остро почувствовала, насколько стала увереннее. И этот патриотизм по отношению к Америке никуда не делся, ничуть не отменив любовь к России — а как бы добавил некий контрапункт, сделав обе страсти объемнее и острее».

Примерно в таких чувствах она купила и работу «Фрэнк и Джейми» Маурицио Каттелана, этакого Олега Кулика западного арт-мира. Он прославился тем, что приклеил скотчем к стене галереи Массимо де Карло ее владельца и объявил это победой современного искусства. Два манекена-полицейских он сделал в 2002 году к годовщине 11 сентября — они одновременно являются и башнями-близнецами, и героями-спасателями. «Я была в городе во время теракта и все видела своими глазами. Полицейские стоят напротив двери, и все гости нервно вздрагивают при входе в квартиру, а я, наоборот, чувствую себя под защитой. Это и есть сила искусства».

Коллекционирование — это, конечно, и инвестиция, и входной билет в мир богатых, но еще и психоанализ. «По тому, что человек покупает, можно судить о том, какие у него жизненные приоритеты, что он про себя думает», — говорит Маша. В таком случае есть ли в коллекции работа, которую она может назвать своим аватаром? «Вот она — стеклянные фигурные коньки и гипсовые перчатки для бокса франко-алжирского художника-концептуалиста Аделя Абдессемеда. Мы с ним дружим много лет, и коньки он сделал специально для моей выставки на «Красном Октябре». В них — дуализм современной женщины. С одной стороны, она хрупкая, нежная и прекрасная, а с другой — умеет быть жесткой, чтобы добиваться результатов».

Эту формулу Маша готова применить к себе и ко многим успешным женщинам вокруг. «Я еще в колледже занималась историей феминизма. И мне кажется, главное, чего мы добились, — это свобода выбора. Женщина сама устанавливает баланс между работой и семьей, решает, когда рожать детей, когда биться за карьеру, а когда — за мужчину. Не нужно выбирать или — или, можно иметь и то и другое. В этом и есть смысл победы эмансипации».

Поэтому над кроватью висит картина ярой активистки женского движения Синди Шерман? «Ой, нет, не надо искать тут какой-то подтекст, — отмахивается Маша. — Просто по цвету подходила. Но мне эта серия очень нравится. Она про вечную молодость, на которой в Америке все помешаны: пластические операции, неумение вовремя остановиться. Все, что нас по-настоящему волнует».

Про героя этого номера VOGUE Джона Балдессари, чья картина висит в гостиной, Маша говорит с великим уважением: «Он оказал колоссальное влияние на Ричарда Принса, Барбару Крюгер, ту же Синди Шерман. Балдессари — художник, создавший моду на современное искусство». А работы Ричарда Принса она немного стесняется: «Я не хотела перед ней фотографироваться. На фоне всех этих гениталий я выгляжу такой невинной девочкой. Она ассоциируется у меня с Лос-Анджелесом и беспределом, который там творится».

Если искусство — это такое чувственное дело, то почему Маша уверена в успехе онлайн-торговли? Многие даже одежду не могут покупать в сети, а что уж тут говорить о более дорогих и сложных для восприятия материях. «А по-моему, с артом все проще. Одежду ведь через интернет не потрогаешь, не поймешь качество материала, не оценишь, как вещь будет сидеть на тебе. А объект искусства чаще всего висит на стене перпендикулярно полу, так что можно не беспокоиться, подойдет он или нет. Главное, близок ли тебе смысл работы».

Мария Байбакова свой, кажется, уже нашла.

Стиль: Melaney Oldenhof. Прическа: Charlie Taylor c использованием René Furterer/Walter Schupfer. Макияж: Georgi Sandev. Ассистент фотографа: Isabel Parra. Ассистент стилиста: Laura Delman. Продюсер: Elena Serova. Ассистент продюсера: Valeria Shkolyar.

Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.