Жилет из шерсти с люрексом, Dries Van Noten; шелковая рубашка, Diesel; хлопковый топ, Zoe Karssen; джинсы, DKNY Jeans; позолоченное колье с агатом, Rosantica; серебряное колье, Giles & Brother; серебряная подвеска, Pamela Love; серебряный браслет, Stephen Webster.
Только не это! Неужели снова девяностые? Именно так реагировали адепты высокого гламура, глядя на подиумы сезона осень–зима 2013/2014. Конечно, девяностые! — хотелось воскликнуть в ответ. Что же еще?
Вот у Prada асимметричные подолы, словно юбки сшиты наспех, нарядная вышивка блестками на будничных тканях вроде твида и фланели, пуловеры в резиночку, напоминающие старое мужское белье, да еще и небрежно сползающие с плеч. Волосы будто немытые, макияж с «синяками» под глазами. У Rodarte — то ли готика, то ли панк, то ли и то и другое вместе. Характерное смешение спортивного кроя и дорогих тканей — у Givenchy и Dries Van Noten: объемные джемперы с нежными женственными юбками из шифона, не говоря уже о верном признаке гранжевых девяностых — ботинках с толстыми носками. У Louis Vuitton — пижамы и платья-комбинации, которые вообще впервые появились в моде именно тогда. У Сéline — клетка, как на китайских пластиковых сумках. Грубые мужские ботинки с вечерними нарядами — у Chloé и Lanvin. Драгоценные меха с камуфляжным принтом — у Майкла Корса. «Штопаные» дырки — у Viktor & Rolf.
Ну и в качестве финального аккорда — выставка PUNK: Chaos to Couture в Метрополитен-музее. Но панк же примета восьмидесятых, возразите вы. Конечно, однако Марк Джейкобс справедливо заметил, что гранж — романтическая версия панка. И выпустил на подиум первую гранжевую коллекцию в 1992 году — клетчатые сорочки, ботинки, вязаные шапочки.
В действительности гранж, как, собственно, и любое другое модное течение, не появился в один день. Вообще девяностые были очень разными. Они начались с фильма Тима Бертона «Эдвард Руки-ножницы», в котором готический герой Джонни Деппа, милый добрый монстр, влюблен в обычную девочку-подростка. Этот фильм — один из гимнов десятилетия: в нем привлекательны и потусторонняя сила, и обыденность, и именно на этом контрасте всегда работала мода девяностых. «Семейка Адамс» с ее готическим шиком породила моду на мертвенную бледность, дымчатый макияж глаз и гладкие черные волосы на прямой пробор. За ними последовали «Дракула» и «Интервью с вампиром». Ну а после «Криминального чтива», в котором Ума Турман пляшет босая в белой сорочке, — мужские вещи, подлинные или их имитация, стали ключевым компонентом образа того времени.
В середине девяностых с выходом на экраны фильма «Эмма» по роману Джейн Остин пришла мода на ампирные платья из прозрачного шифона и милые цветочки в духе викторианской Англии. Фильм База Лурмана «Ромео + Джульетта», в котором Клэр Дейнс носила минималистичные белые одежды, а мужчины — кожаные байкерские куртки Prada и Dolce & Gabbana, тоже стал манифестом вседозволенности. Сегодня, кстати, мы смотрим экранизацию «Великого Гэтсби» все того же База Лурмана в костюмах Миуччи Прады.
В моде было ретро, и, как положено по правилам гранжевой эстетики, все cмешалось со всем. Элегантные костюмчики в стиле lady like, сильно смахивающие на те, что показали в нынешней коллекции Prada, — с вездесущими военными ботинками. Шелковые платья-комбинации в духе тридцатых носили с босоножками на массивных каблуках поверх плотных колготок или шерстяных носков, теплые лыжные свитеры с узорами надевали к шелковым юбкам в цветочек, а шелковые блузки с кружевами и оборками — к военным штанам с накладными карманами.
Сегодня все это не звучит сенсационно именно потому, что девяностые сделали свое дело. Они отучили нас от традиционного понятия элегантности, унылого правильного соответствия, и мы уже вовсе не замечаем, что живем по новым правилам. Мы можем быть фанатами девяностых, как блогер-вундеркинд Тэви Гевинсон, создавшая себя в стиле а-ля винтаж, который был одним из ключевых в то богатое на странности десятилетие. А можем не любить их, как, например, большинство дизайнеров старших поколений, которые абсолютно убеждены, что именно тогда мода умерла. Но мы не можем не признать их влияния не только на моду, но и на наше отношение к ней. Так что девяностые не возвращаются, они просто остаются с нами.
Поклонники «Нирваны» в начале 1990-х стали самыми преданными носителями идеи гранжа в одежде. Они надевали старые или выглядевшие поношенными вещи, грубые ботинки или военные френчи с вечерними платьями. Все должно было выглядеть небрежно, словно надето случайно, в темноте.
Вещи словно с плеча старшего брата — одна из главных примет 1990-х. Пиджаки и пуловеры, жилеты и рубашки, и, наконец, брюки и джинсы. Но при одном условии: носить их следовало в сочетании с нарочито женственными вещами: юбками с оборками, блузками с воланами или кружевными платьями.
Девяностые любили ролевые игры. Модно было играть в пожилую леди в очках и с сумкой-кошелкой или в ученицу частной школы в белых носках и ботинках на шнуровке или туфлях Mary Jane. Пиджаки с эмблемами и юбки в клетку по законам гранжа сочетали с фривольными кружевными топами или с военными брюками.
Именно в ту эпоху белье превратилось в равноправную часть гардероба — шелковые комбинации, украшенные кружевами, стали платьями, причем чаще всего нарядными. Производители белья стали делать его «напоказ». Бюстгальтеры больше не прятали под прозрачными топами, а бретельки выставлялись наружу.
«Семейка Адамс» и «Эдвард Руки-ножницы» стали модной библией десятилетия. Бледная кожа, черная помада, тушь, размазанная потеками вокруг глаз, и, конечно, длинные черные одежды, желательно с максимальным количеством острых углов. Это был самый чистый тренд. Готику можно было даже ни с чем не замешивать.
Стиль: Svetlana Tanakina. Прически: Ben Jones/Jed Root. Макияж: Lucy Burt/Premier. Маникюр: Sally Derbali/Calliste. Модель: Anais Pouliot/Elite Paris. Ассистент стилиста: Frederic Chane-Sy.
Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.
Фото: Nick Dorey (1); JASON LLOYD-EVANS (18); CORBIS/FOTO S.A. (2); GETTY IMAGES/FOTOBANK.COM (2); EAST NEWS (3)