Полное затмение

Обладательница «Оскара» и новое лицо Lancôme Люпита Нионго положила мир кино и моды к своим ногам всего за один год
Творческий путь обладательницы «Оскара» Люпиты Нионго ставшей новым лицом Lancôme  | VOGUE

Марракеш раскален, как чугунный тажин, но у бассейна в отеле Ksar Char-Bagh царят прохлада и блаженная лень. Тридцатиоднолетняя Люпита Нионго невозмутима, прекрасна и царственна, как древне­египетская статуя богини-кошки. Платье Prada с узором цвета фуксии и серебряной окантовкой великолепно гармонирует с ее удивительной кожей. Люпита перед камерой неизбежно принимает самые грациозные позы.

По-другому она просто не умеет. В феврале на вручении наград Британской киноакадемии в лондонской Королевской опере мне довелось наблюдать за ослепительным выходом Люпиты на красную дорожку: среди урагана фотовспышек она ловко управлялась со своим вечерним платьем Dior из изумрудной органзы, вздымавшимся волнами вокруг ее точеной фигуры. Ничто в этой красавице не выдавало того невероятного стресса, который неизбежно испытывает дебютантка на такого рода церемониях. «Внешность обманчива, а в тихом омуте черти водятся», — загадочно улыбаясь, произносит Люпита.

За время изнурительного пятимесячного марафона, закончившегося «Оскаром» за лучшую роль второго плана в фильме Стива Маккуина «12 лет рабства», она побывала на полусотне мероприятий, первым из которых стал кинофестиваль в Торонто в начале сентября 2013 года — то ее появление в белом в золотых пайетках платье Prada стало мощной заявкой на статус новой it girl. Все отметили военную четкость, с которой ее менеджеры и стилисты подошли к кампании по захвату красной дорожки и внедрению образа Люпиты в коллективное сознание — победа ознаменовалась обложкой американского Vogue и контрактом с Lancôme. Как признается Изабелла Росселлини, которая с 1983 года десять лет была лицом косметического бренда: «Заполучить этот контракт — все равно что выиграть в лотерею: он дал мне свободу сниматься только в тех фильмах, в которых хочу».

Люпита ценит то, что посланницы Lancôme, среди которых сегодня Джулия Робертс, Кейт Уинслет и Пенелопа Крус, очень разные женщины: «Каждая удивительна по-своему — нет устоявшегося представления, какой должна быть красота. Я прекрасно помню те времена, когда и я чувствовала себя некрасивой». Люпита описывает то ощущение цветка, распускающегося в груди, которое возникло, когда в середине девяностых на подиуме появилась уроженка Судана Алек Уэк: «Я почувствовала, как ценно и жизненно важно такое представительство».

Актриса со смехом вспоминает, как, учась в Йельском университете, три года не вылезала из джинсов и свитшотов, но оговаривается, что модой интересовалась всегда. В детстве в Кении она частенько сама придумывала и шила себе наряды: «Так выходило дешевле». В их числе платье, которое она надела на выпускной вечер в школе для мальчиков в Найроби — девочек туда принимали только в два класса с ускоренной программой. «Это была бархатная мини-юбка с маленьким топом и струившимся до пола шлейфом из серебристо-радужной полупрозрачной ткани, — вспоминает она. — Было и смешно, и здорово».

Готовясь к насыщенному сезону церемоний накануне премьеры, Люпита поняла, что подход к выбору платья самое время пересмотреть. На съемочной площадке боевика «Воздушный маршал» она подружилась с актрисой Мишель Докери (леди Мэри из «Аббатства Даунтон»), которая познакомила Люпиту со своим стилистом Микаэлой Эрлангер, помогавшей Скарлетт Йоханссон, Мэри-Кейт и Эшли Олсен и многим другим создавать образы на выход. На их первую встречу Люпита приехала с подборкой идей, подмеченных ею в айфоне на сервисе Pinterest. «Смелые краски, необычные принты, интересные силуэты — просто, но в то же время архитектурно и женственно, — рассказывает Эрлангер. — Элегантность, не лишенная чувства юмора».

Последовала серия, по словам Люпиты, эпичных шестичасовых примерок: «И это нелегкий труд, скажу я вам. Мы просто мерили, мерили, мерили, мерили, мерили... Поначалу все это произвело на меня пугающее впечатление, но под конец я начала по-настоящему получать удовольствие от процесса. Перед этим модным марафоном многие говорили мне: «Держись, Люпита!» — но я не совсем понимала, что они хотят этим сказать. Только когда все было позади, мне стало очевидно, каким суровым было это испытание. Красная дорожка — это почти что линия фронта, отличие в том, что ни сражаться, ни спастись бегством ты не можешь: ты должен просто стоять на ней и принимать как данность».

Люпита не стала бы на пустом месте проводить аналогии с военными действиями. Ее нынешний бойфренд рэпер K’Naan родом из Сомали, и за его невозмутимостью скрывается детство, прошедшее в стране, разрываемой на части гражданской войной. Его семья бежала в Торонто, где его, как и многих других разочаровавшихся, оторванных от корней бывших сограждан, быстро затянуло в водоворот уличного криминала. Музыка помогла ему пересмотреть взгляды на жизнь и даже достичь мировой известности — композиция Wavin’ Flag стала официальной песней Coca-Cola на чемпионате мира по футболу 2010 года в ЮАР.

Детство Люпиты тоже трудно назвать безмятежным. Ее отец Питер Анянг Нионго, профессор политологии, поклонник Шекспира, воспитывающий пятерых детей, открыто критиковал президента Даниэля арапа Мои, возглавлявшего Кению на протяжении четверти века. Брат Нионго исчез при загадочных обстоятельствах, после чего сам Нионго отправился в добровольное изгнание в Мексику, где и появилась на свет Люпита. Ситуация изменилась в 2002 году, когда к власти пришел новый президент. Сейчас отец Люпиты — сенатор кенийского парламента. «У нас очень дружная семья, — рассказывает актриса. — В детстве моя тетя, которая тоже актриса, собирала всех детей и ставила с нами спектакли. Мне нравилось управлять эмоциями родителей». Люпита вспоминает, как почувствовала себя «очень могущественной», когда однажды ее мама Дороти вскрикнула в особо трагичный момент представления. В четырнадцать лет девушка сыграла Джульетту в постановке Phoenix Players, популярной в Найроби полупрофессиональной труппы. И вновь ее захлестнул тот же восторг при виде слез в глазах зрителей.

В двадцать лет Люпита, как многие дети представителей кенийского среднего класса, отправилась учиться за границу. Она изучала кино и африканистику в колледже Гемпшира, штат Массачусетс. Однажды, еще во время учебы, она приехала домой в Кению, и ей чудом удалось получить должность помощника продюсера на проходивших там съемках «Преданного садовника» бразильского режиссера Фернанду Мейреллиша. На съемочной площадке она познакомилась с Рейфом Файнсом и рассказала ему о своем страстном желании быть актрисой. Тот отговаривал ее как мог. И так как вдобавок в Кении актерская профессия не считается чем-то престижным, Люпита призадумалась. Потом она, по ее словам, живо представила себя шестидесятилетней, оглядывающейся на прожитую жизнь и сожалеющей, что не стала актрисой, и решила поступать на театральное отделение Йельского университета.

На вступительном собеседовании девушку спросили, когда она собирается вернуться в Кению. «Когда объявят результаты», — ответила она. «Все засмеялись, но ведь именно так я тогда и думала!» Люпиту приняли, и началась невероятно насыщенная студенческая жизнь, когда за один день приходилось вживаться в пять разных образов и заниматься с утра до ночи. На последнем курсе она отправила свое видео для кастинга на роль рабыни в «12 годах рабства». По словам режиссера Стива Маккуина, он к тому моменту уже попробовал на роль тысячи актрис: «Но увидев эту запись, обрадовался, как будто искал осколок стекла на песчаном пляже, а нашел самоцвет. У Люпиты такая аура...»

«Я всегда очень переживала по поводу того, каково это будет увидеть себя на экране в роли Пэтси, — признается Люпита, — это было невероятное ощущение! Сейчас я вспоминаю о том времени как о самом счастливом в моей жизни и в то же время как о самом печальном. Я не хотела, чтобы этот опыт растратился на тщеславие. И вот, когда я смотрела фильм, моя душа так болела за Соломона, что о самолюбовании не могло быть и речи. Я плакала, да чего уж там, я рыдала. Не могла успокоиться еще час после показа».

Полгода активной светской жизни научили ее прятать слезы глубоко внутри. Люпита вспоминает, как на «Оскаре» так сосредоточенно повторяла свое имя, что, услышав его со сцены, сразу не поняла, кто его произнес — ведущий или она сама. «Потом я услышала крик брата, встала и с мыслью: «Только не упади на ступеньках, это уже умудрилась сделать Дженнифер Лоуренс, а быть второй всегда нехорошо» — пошла». Что бы ни происходило у актрисы внутри, внешне она демонстрировала недюжинное самообладание, а произнесенная ею речь стала образчиком эрудиции. «Пусть, глядя на эту золотую статуэтку, каждый ребенок на планете вспомнит, что не важно, откуда ты. Твои мечты — вот что действительно имеет значение».

После полученного «Оскара» Люпиту называют не иначе, как новой Золушкой, признают, что она стала взрывом цвета на однообразном голливудском небосклоне, и сравнивают с Бараком Обамой. Канал CNN, не стесняясь, назвал этот год годом Люпиты Нионго.

На замечания скептиков, что никто из чернокожих актеров никогда даже близко не приближался к славе Анжелины Джоли, поклонники Люпиты парируют, что она актриса невиданного доселе типа, в котором собраны африканская красота, университетское образование и чувство стиля, как у королев старого Голливуда.

Пока что карьера Нионго развивается идеально — ее следующим проектом станут «Звездные войны. Эпизод VII» Джей-Джея Абрамса. «Я отправляюсь в одну дальнюю, дальнюю галактику. Не зря мама в детстве, видя, как я за столом витаю в облаках, всегда называла меня космонавтом», — смеется Люпита, которой пока запрещено раскрывать детали.

Как и ее бойфренд K’Naan, она старается не терять связи с родиной — Люпита станет сопродюсером и сыграет главную роль в экранизации популярного романа нигерийской писательницы Чимаманды Нгози Адичи Americanah об африканской девушке, которая приезжает в США поступать в университет. «Я нашла себя на страницах этой книги», — говорит актриса. Ну и помимо всего этого, ей снова хочется играть Шекспира. «Думала, Йеля с его бесконечными репетициями классических пьес окажется достаточно — но нет! Обожаю «Двенадцатую ночь». И Клеопатра с Леди Макбет — роли моей мечты», — Люпита по-кошачьи потягивается, и я понимаю, что лучшей египетской царицы во всем мире сегодня не найти.

Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.

Фото: Mikael Jansson