Призрак Китая бродит по Европе и Америке. Даже в прошлогоднем назначении Эди Слимана на пост креативного директора Saint Laurent Paris критики разглядели геополитический подтекст: фирменный узкий силуэт дизайнера как нельзя точно соответствует пропорциям жителей стран Азии. Мишель Обама вновь выбрала для инаугурации своего супруга платье Джейсона Ву, молодого американского дизайнера, родившегося на Тайване. А потом пришла в другом, тоже работы Ву, на оглашение обращения президента к нации. А когда в конце ноября Дом Balenciaga возглавил американец тайваньского происхождения Александр Вэнг, гранд-дама мировой фэшн-критики Сьюзи Менкес без обиняков объяснила это назначение: «Он говорит по-китайски, а у Balenciaga в Китае десять магазинов».
Первое, что впечатляет европейца в Пекине или Шанхае, — количество и масштабы модных бутиков. Так говорят все, кто возвращается оттуда. Chanel, Lоuis Vuitton, Burberry — все последние коллекции представлены в таком изобилии, какое в Европе не везде найдешь. Одна марка Miu Miu только за последние полгода открыла в разных частях Китая четыре бутика, включая флагманский в Пекине. Роберто Кавалли пришел в Поднебесную лишь год назад, а у него уже два магазина.
Прямые и косвенные цитаты из китайского костюма — главный этнический акцент нынешнего сезона. В гранжевой коллекции Dries Van Noten и барочной Dolce & Gabbana, у Альбера Эльбаза и Хайдера Акерманна — повсюду присутствует дальневосточный колорит, который выражается и в крое на манер кимоно, и в принтах с диковинными цветами, и в коротких брюках свободного кроя, как будто взятых у мастеров тай-цзи. Желтый — цвет одеяний монахов Шаолиня — царит на подиумах.
Но самое интересное даже не это. Главными триумфаторами прошедших только что Недель моды сезона осень–зима 2013/14 единодушно называют американских дизайнеров китайского происхождения, главные среди которых — Александр Вэнг (родители родом с Тайваня, он до восемнадцати жил в Сан-Франциско), Филлип Лим — китаец, родившийся в Таиланде и выросший в Калифорнии, и Дерек Лэм, китаец из Сан-Франциско, чей прадед — эмигрант в первом поколении шил подвенечные платья, а отец импортировал ширпотреб из Гонконга.
Эти лидеры моды вдохновляются не восточной тематикой, а наоборот — утонченными сюжетами и виражами европейской культурной истории. Наследники семей, где пестовались портновские традиции и трудолюбие, показали сложные, но при этом удобные практичные вещи. У Лима самым ярким элементом шоу были широкие асимметричные пальто с контрастными лацканами, у Вэнга — мохеровые пальто с заниженной линией талии и накладными карманами. Лэм, расставшийся год назад с Домом Tod’s, представил коллекцию на тему богемно-интеллектуального шика в духе Калифорнии или Парижа семидесятых: накидки цвета кэмел и морские бушлаты.
Китай в моде. Китай повсюду. Китай — это будущее. Так уже было — примерно век назад, когда наш поэт Александр Блок предупреждал о тьмах с раскосыми и жадными глазами, которые вот-вот нахлынут с Востока. Тогда обошлось — XX век стал все-таки не китайским, а русским и американским. Но сейчас ситуация другая: Китай — одновременно и поставщик образов и идей, и родина самых передовых дизайнеров.
Заморская страна, подарившая Европе чуть ли не весь ее быт — от бумаги, фарфора и чая до лакированных столиков, вееров и зонтиков, — уже внушала страх и при этом была прекрасным источником вдохновения для европейских гениев. Популяризатор ориенталистики Поль Пуаре создавал короткие шелковые кимоно с кушаками и набивными цветами, расшивал пальто-халаты медальонами с иероглифом шоу, означающим долголетие, использовал петли из шнура. Китайские техники — резьбу по жадеиту, лакировку с инкрустацией перламутром, — как и анималистические сюжеты, ввела в ювелирную моду семья Картье. И сам Пабло Пикассо создал костюм китайского мага для дягилевского балета «Парад» 1917 года.
Кристиан Диор, когда делал свою самую первую коллекцию 1947 года, тоже собирался включить в нее ансамбль со шляпкой по мотивам традиционной китайской конической дуоли. У модели было название «Шанхай», но наряд из коллекции Диор в итоге почему-то убрал. Зато в следующих появлялись платья «Китай», «Пекин», «Китайская ночь», «Китайский голубой», «Гонконг». Коко Шанель коллекционировала старинные китайские экраны-ширмы, была увлечена стилем шинуазри и, говорят, даже знаменитую прострочку для своей сумки «2.55» придумала, имея в виду традиционные китайские стеганые одеяния.
Следующее пришествие Китая в моду началось с «Красного мая» 1968 года. На Китай смотрела вся европейская интеллектуальная молодежь. Властитель умов своего поколения Жан-Люк Годар в 1967 году снял об этом фильм, который так и назвал — «Китаянка». «В Париже каждый уважающий себя юноша или девушка мечтает иметь френч в стиле Мао», — писал американский Vogue в сентябре того же года. Эмануэль Унгаро создавал объемные шали из набивного шелкового жаккарда с бахромой, «двойки» из удлиненных туник и брюк из розового атласа. Сен-Лоран — вечерние платья насыщенных, императорских цветов, но скроенные лаконично, как чонсамы, жакеты с плечами-пагодами, шелковые вечерние пижамы. В 1977 году дизайнер представил аромат Opium — для вечеринки в честь этого корабль «Пекин» в бухте Нью-Йорка декорировали в золотые и пурпурные цвета.
Мода вдохновлялась Китаем, но сам Китай, коммунистический и отгородившийся от всего мира Великой стеной, модой не занимался и не интересовался. Занавес прорвался только в 1986 году, когда в Пекине прошел первый показ западной марки — Фредерик Кастет демонстрировал свою коллекцию мехов для Dior. Чуть позже в стране начали продаваться Ermenegildo Zegna и Dunhill. В 1992 году французский Дом Louis Vuitton первым среди западных фэшн-грандов открыл в Пекине свой бутик. «В то время в городе не было машин, одни велосипеды, — вспоминает Бернар Арно, глава холдинга LVMH. — Не было никаких строек. В отеле, где я жил, вода из крана текла через раз». Спустя двадцать лет Louis Vuitton откроет в Шанхае свой самый большой магазин в мире, который работает только по предварительной записи.
Повернутый реформатором Дэн Сяопином лицом к миру Китай вставал с колен, и самые дальновидные отправились посмотреть на это своими глазами. В 2002 году Джон Гальяно провел там месяц: вел подробнейшие дневники, фотопротоколировал каждую мелочь, даже побывал за кулисами китайской национальной оперы, чтобы изучить особенности работы гримеров. А по возвращении представил китайскую коллекцию Haute Couture: виртуозные платья с драконами, вышитыми на корсетах. Гальяно привез в Париж на показ китайских бойцов кунг-фу, циркачей, танцоров. Спустя пять лет Dior провел в пекинском центре современного искусства Ullens выставку работ двух десятков китайских художников, переосмысливавших наследие Дома на свой лад. И ангажировал Вонга Кар Вая снять сначала рекламное видео косметики Capture Totale с Шэрон Стоун, а потом аромата Midnight Poison с Евой Грин.
Неизменно чуткий к духу времени Карл Лагерфельд в 2007 году устроил шоу Fendi на Великой Китайской стене. Моделей было восемьдесят восемь: по счастливому для китайцев числу. Открывала и закрывала дефиле модель Ду Жуан: первым нарядом было ярко-красное платье (красный — символ богатства), последним — черный императорский чонсам. На тот момент первый бутик итальянской марки работал в стране уже девять лет. Сейчас президент Fendi Франсуа-Ксавье Северин вспоминает те годы с ностальгической иронией: «Раньше китаянкам не нужны были остромодные дизайнеры, их не волновали тренды. Теперь они готовы рисковать, потому что их вкус сформировался, и им уже не хочется быть похожими друг на друга или на кого-то еще. Китайцам интересна история, стоящая за маркой».
«Про любовь китаянок к брендам ходят легенды, которые постоянно подкрепляются очередями в бутик Louis Vuitton на Елисейских Полях, — соглашается с ним президент и редакционный директор Brand Development Condé Nast International Карина Добротворская, которая в последнее время треть своего времени проводит в Азии, запуская новые глянцевые журналы в Китае, Таиланде и на Тайване. — Но когда смотришь на китайских нарядно одетых девушек в их естественной обстановке — на показах в Шанхае или на вечеринках, — то остается только гадать, куда они прячут все эти сумочки. В одежде обязательно есть какой-нибудь традиционный элемент — иногда в покрое, иногда в цвете. Причем похоже, что каждая из китаянок пришла к этой мысли самостоятельно».
В 2005 году в Китае открылся свой Vogue, потом версия шоу America’s Next Top Model — начался бум китайских моделей. Одну из них, семнадцатилетнюю Тянь Ици, вы наверняка видели этой весной в рекламе Louis Vuitton. Двадцатидвухлетняя Шу Пэй — звезда с постеров Maybelline: три года назад она стала первой азиаткой — лицом этой американской косметической компании. А двадцатитрехлетняя Суй Хэ, снявшаяся в рекламе Roberto Cavalli этого сезона, теперь еще и новое лицо косметического гиганта Shiseido, что тоже для марки в новинку. В январе этого года итальянский Vogue впервые отдал свою обложку китайской модели — двадцатичетырехлетней Фей Фей Сан. Надпись на обложке гласила: «Глобальная жизнь», на снимке Стивена Майзела Сан символично одета в твидовый жакет Chanel — олицетворение системы ценностей западной буржуазии. Ее каре с начесом и густые стрелки — дань первой азиатской манекенщице Чине Мачадо, музе Ричарда Аведона и Юбера де Живанши в пятидесятые.
«Китайские модели на подиумах и в рекламных кампаниях способствуют увеличению продаж для марок, работающих в Китае, — поясняет главный редактор Vogue China Анжелика Чанг. — Однако понять китайские эталоны красоты — задача сложнее, чем просто использовать на своих показах китаянок. Китаянки перекрашиваются в блондинок или вообще в голубой цвет, делают себе татуировки — сочетают то, что модно на Западе, и то, что поможет им выделиться из миллиардной массы кареглазых брюнеток. Я люблю говорить, что меньше чем за десятилетие Китай прошел путь от Карла Маркса до Карла Лагерфельда».
Причем к освоению моды китайцы подошли так же основательно, как во время «культурной революции» Мао — к истреблению воробьев. Начиная с девяностых ведущие школы дизайна — от нью-йоркских Парсонса и Fashion Institute of Technology — заполонили студенты из Китая, Таиланда и Кореи: по данным ректората Парсонса, семьдесят процентов студентов-иностранцев, которые поступили сюда в прошлом году, — именно китайцы. Со свойственной им дотошностью они осваивают нюансы профессии, чем заслуживают похвалы критиков. Самая распространенная шутка в Нью-Йорке: если раньше моду контролировали евреи, наследники портных-эмигрантов из Европы — Кэлвин Кляйн, Донна Каран, Ральф Лорен, Марк Джейкобс, Майкл Корс, — то теперь на их место пришли китайцы. Тоже эмигранты или их дети.
Шутки шутками, а Китай — крупнейший рынок в мире. На него уже сейчас приходится более четверти всех продаж товаров класса люкс — страна догнала и перегнала Америку, а по прогнозам, к 2020 году станет самым большим их потребителем на земле. Через пятнадцать лет три четверти населения Китая — то есть миллиард людей — будет жить в городах. Их доход, к слову, за последнюю четверть века вырос в семь раз. Почти сорок миллиардов долларов в год китайцы тратят на роскошь. Это в десять раз больше, чем главные покупатели люкса прошлого десятилетия — русские. Дом Hermès даже запустил в Китае свой специальный лейбл Shang Xia. «Это не вторая линия Hermès и не клон для Китая, — комментирует глава марки Патрик Тома. — Наша идея — пересадить философию Hermès на китайскую почву, создать китайский Hermès». Shang Xia выпускает традиционные китайские платья — из цельного отреза кашемира без раскроя, скульптурно сложенные. Этой весной запланировано открытие первого магазина в Париже.
Где, напомним, с недавних пор трудится американец китайского происхождения Александр Вэнг. Покорив Нью-Йорк, китайцы берут историческую столицу моды. Вернее, это Париж сдается им без боя — как в начале XX века Дягилеву и Баксту. И точно так же, как тогда, моде это пойдет только на пользу.
Прически: James Pecis/ D+V Management. Макияж: Alice Lane/ Jed Root. Тональный крем Affinitone HD, 02; пудра Affinitone, 03; карандаш для бровей Expression Eyebrow, 01; тени Colorama, 101 и 301; тушь One by One, Black; карандаш для губ Color Sensational, 338; помада Color Sensational, 175, все Maybelline New York. Маникюр: Casey Herman для Essie/Kate Ryan Inc. Модель: Shu Pei/Next. Ассистенты фотографа: Andy Boyle, James Schieberl, Michel Andreo. Ассистент стилиста: Ekaterina Zolototrubova. Ассистент парикмахера: Kiyo Igarashi. Ассистент визажиста: Tayler Treadwell. Продюсеры: Mark Day, Elena Serova. Редакция благодарит китайский оперный ансамбль Tong Xiao Ling за предоставленные для съемки аксессуары.
Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.
Фото: JASON KIBBLER; EDWARD STEICHEN; FRANCESCO SCAVULLO; PATRICK DEMARCHELIER; PETER LINDBERGH; SEBASTIAN KIM; EAST NEWS; CN RUSSIA PHOTOSTUDIO
