Зачарованный странник

«Это была любовь с первого взгляда, самая важная встреча в моей жизни. До сих пор, когда еду через площадь Согласия на левый берег Сены, от красоты у меня замирает сердце. Нужно прожить в этом городе какое-то время, чтобы понять: в Париже всегда сказочное небо, эти симфонии облаков и света — не случайность». О романе Натальи Водяновой с Парижем мы с ней говорим в Москве. Сегодня на ней пышная юбка ниже колена мятного оттенка Ulyana Sergeenko, белая блузка и босоножки Louis Vuitton, тренч Stella McCartney. Но завтра Наташа вернется в Париж, где на съемке с другом семьи фотографом Паоло Роверси примерит шитый пыльным золотом камзол и треуголку Щелкунчика, созданную для нее художником Павлом Каплевичем, задумавшим к Новому году превратить известный балет на музыку Чайковского в оперу и пригласившим Водянову стать лицом проекта. После премьеры треуголка, камзол и эскизы к остальным костюмам будут выставлены на лондонском аукционе MacDougall’s — все вырученные деньги пойдут в фонд «Обнаженные сердца».

Пока наш автомобиль ползет по московским пробкам, Наташа вспоминает этапы ее встреч и разлук с Парижем. Пятнадцать лет назад она приехала туда настороженной голодной девчонкой, по ее собственному выражению, «прямым рейсом из Нижнего Новгорода». Подписала многомиллионные контракты с L’Oréal Paris и Calvin Klein. Вышла замуж за лорда Джастина Портмана и родила троих детей. Жила в Нью-Йорке, затем переехала в Лондон. И вот десять лет спустя она снова в Париже — уже в статусе суперзвезды, которая может выходить на подиумы только тогда, когда хочет — для Стеллы Маккартни и Рикардо Тиши, — и сниматься в рекламе тех Домов, с которыми, как с Guerlain, давно дружит. Она переехала с тремя детьми, с чьим отцом развелась, ради новой любви — ее роман с парижанином Антуаном Арно, наследником империи LVMH, длится уже около трех лет, в мае 2014 года родился их сын Максим.

Страна детей

«В Париже мы всей семьей любим гулять на набережной у моста Александра III, там недавно разбили парк и построили чудесную детскую площадку. В хорошую погоду на старом семейном фургоне приезжает мороженщик. Себе я покупаю ванильное мороженое, а дети обожают манговое». Игровые площадки для Водяновой не только точка на карте многодетной матери, а своего рода барометр справедливости мироустройства. В ее собственном детстве в Нижнем Новгороде площадок не было — только дворы с качелями, но они были не убежищем, а еще одним испытанием. Известный факт: Водянова росла в неполной семье и помогала маме с сестрой Оксаной, страдающей церебральным параличом и тяжелой формой аутизма. Оксана очень любила гулять, и Наташа проводила с ней на улице по шесть часов кряду. При первой же возможности, всего четыре года спустя после старта модельной карьеры, Водянова принялась конвертировать мировую славу в исправление мироустройства. За десять лет созданный ею фонд «Обнаженные сердца» построил в России почти сто тридцать объектов: в Нижнем Новгороде, в Якутске, в подмосковном онкологическом центре и в следственном изоляторе Питера, а еще в Беслане.

Я помню нашу встречу с Наташей в 2011 году накануне ее поездки в пострадавший от наводнения Крымск: она прилетела в Москву по другим делам, но бросила все, снарядила колонну КамАЗов с самым необходимым и поехала. Я видела, какой она в такие моменты бывает: решительной и неумолимой, в голубых глазах вспыхивает стальной огонь. Та поездка многим показала: супермодель, освоившая рупор XXI века — социальные сети, — в хаосе чрезвычайной ситуации может быть не менее эффективна, чем профессиональные спасатели.

План «Перехват»

Когда Водянова говорит о своем фонде, она уже давно имеет в виду не площадки. Они строятся и будут строиться впредь: на них охотно жертвуют деньги, алгоритм их создания отработан как дважды два. Но три года назад фонд запустил программу «Каждый ребенок достоин семьи» — и замахнулся на одну из самых болезненных для российского общества тем. Ее задачи: улучшить отношение россиян к детям с ментальными нарушениями, поддержать их родителей и снизить число отказов от таких детей в роддомах, увеличить количество специалистов, умеющих учить и лечить, и прочее, прочее, прочее.

Как вышло, что от такого понятного прикладного проекта Наталья перешла к столь глобальным задачам? «Начиная с 2004 года меня постоянно спрашивали: почему вы не помогаете больным детям? А я не понимала вопроса: я хотела сделать счастливыми всех детей, а не только больных. Потому что самым счастливым человеком в нашей семье была именно Оксана: для меня и мамы было важнее накормить ее, а потом уже себя, сестра росла в любви и не знала тягот жизни. Но потом я прочитала книгу Алана Филпса, и это все изменило».

Иваново детство

Корреспондент Daily Telegraph британец Алан Филпс проработал в России несколько лет, а по возвращении на родину написал книгу «Мальчик из дома ребенка номер десять». Это книгу он прислал Водяновой, приложив к ней записку: «Наталья, я хочу поблагодарить вас и вашу маму за то, что вы не оставили Оксану в интернате. К сожалению, не всем детям повезло так, как ей». Главный герой его книги — мальчик Ваня, с которым во время посещения российского детского дома познакомилась жена Алана Сара. В возрасте шести лет страдающий церебральным параличом Ваня был признан необучаемым («Его спросили, что такое светофор, а он не знал, потому что редко бывал на улице, понимаете?» — говорит Водянова) и переведен в дом инвалидов. Там мальчика нельзя было навестить, оттуда его нельзя было усыновить. Когда Сара все-таки сумела увидеть ребенка, испытала шок: раньше Ваня ползал, а теперь не вставал, прежде ел твердую пищу, теперь — из бутылочки. Мальчик, когда-то выучивший для общения с ней несколько слов на английском, свою гостью не узнал. К счастью, Алан и Сара сумели помочь Ване и он навсегда уехал из интернатов.

«Пока читала книгу, всю дорогу плакала. Я просто не представляла, что бывает с особенными детьми, если от них отказываются родители, — говорит Наташа. — Но кроме ужаса почувствовала негодование. Потому что, если бы я не попала в Париж, с Оксаной случилась бы беда. Мы тогда заложили квартиру, и, если бы не деньги, которые принесла моя работа, нам негде было бы жить и пришлось бы отдать Оксану в интернат. Она бы погибла».

Шелковое платье, расшитое блестками и стеклярусом, вуаль из тюля, серьги из стекла и металла, все Maison Martin Margiela Artisanal; кольца Limelight Cocktail из белого золота с изумрудами, цаворитами, сапфирами, шпинелью, морганитами, халцедоном, опалами и топазами, Piaget

Водянова немедленно встретилась с Филпсом, он познакомил ее с горсткой российских волонтеров, и у нее сложился план. А я представляю, каким огнем горели тогда ее голубые глаза. «Я сказала: если буду заниматься спасением одного конкретного ребенка, эмоционально не выдержу. По натуре я системный человек и решила действовать масштабно». Так появилась программа «Каждый ребенок достоин семьи». В этом году в Москве в третий раз прошел одноименный форум: на нем встретились ведущие специалисты по детскому развитию со всей страны и зарубежные эксперты с мировыми именами, врачи, учителя, чиновники и родители. Задача форума — говорить о проблемах в этой сфере, учиться их решать и в конечном итоге объединиться, чтобы изменить ситуацию. «Кроме того, что проводим форум, мы выделяем гранты на поддержку некоммерческих организаций, которые работают с детьми. А еще немного реформируем, чтобы они не только занимались их досугом, но могли готовить к школе, развивать необходимые для самостоятельной жизни навыки».

Водянова не только движущая сила программы, но и конечный потребитель: второй год она берет своих старших детей и вместе с мамой и Оксаной едет на неделю в инклюзивный летний лагерь под Нижним Новгородом, где вместе отдыхают дети с особенностями развития и без них. «В этом году мама сопротивлялась: в прошлый раз поездка прошла тяжело — аутисты плохо адаптируются к новым условиям, незнакомым людям, поначалу Оксана много плакала, мало ела. Мама расстраивалась: «Я же говорила тебе, говорила». В этом году она наотрез отказалась ехать. «Тогда я сказала: «Ты как хочешь, а мы с детьми возьмем Оксану и поедем!» Мама сдалась, и поездка была изумительной: Оксана прекрасно помнила лагерь, была счастлива, играла с другими детьми, постоянно целовала нас и смеялась. Было очень хорошо. Вот так нужно вытаскивать всех мам — подобные поездки на пользу семье».

Сказка странствий

Мы разговариваем второй час, а я так и не могу понять, что же в ней изменилось. В ее облике появилось что-то новое, но что? «Я тоже чувствую, что стала другой, внутренне ощущаю себя иначе. Наверное, это связано с тем, что я теперь мать четверых детей, а еще и с работой фонда. Парки давали чувство удовлетворения: ты задумал построить площадку, ты ее построил, на открытии увидел счастливых детей — и сложил это в сердце, как в копилочку. А сейчас копилка стала такой огромной, мы туда бросили несколько монеток, а она пустая. Усилия огромные, и я чувствую эту тяжесть. Это отражается, как оказалось, даже на платьях: в вещах, которые я прежде любила, мне некомфортно. Я помню, как умирала по платьицам ­школьницы от Ульяны Сергеенко. Но сейчас я просто не могу это надеть, больше не чувствую себя девочкой, которая прыгала от радости на открытии парков».

Каждый человек по-разному проживает свои детские травмы — кто-то старается забыть, кто-то использует как топливо для творчества, кто-то всю жизнь вознаграждает себя за боль, кто-то стремится искоренить причину. Последнее про Водянову. Поэтому она снова и снова на всевозможных круглых столах и форумах, на американских, российских и бог весть каких еще ток-шоу рассказывает свою историю. Как свидетельство, как заклятие. Потому что у нее есть возможность быть услышанной — в отличие от всех тех безголосых, кто сегодня по шесть часов гуляет с сестренкой на холодных улицах неприветливых городов. Поэтому она снова и снова оставляет Париж и свою семью. В бытовой психологии это называют «закрыть гештальт» — снять с себя давно принятое обязательство. А для этого, как в сказке, нужно износить три пары железных башмаков, три посоха железных изломать.

Художник Павел Каплевич познакомился с Наташей в этом году через общих друзей в Париже — и пригласил стать лицом грядущей премьеры: «Во-первых, мы хотели поддержать фонд «Обнаженные сердца». А во-вторых, ведь Водянова — воплощение Маши из сказки, красивая, волшебная девочка». Я возражаю: мне в Наташе видится скорее Щелкунчик — маленький рыцарь с сабелькой, один против всех. «Знаете, — говорит Каплевич, — а ведь я так и не смог сделать для нее костюм Маши, как планировал. Я сшил для нее камзол и треуголку».

Стиль: Robbie Spencer. Прически: Yannick D’Is/Management + Artists. Макияж: Marie Duhart/Atomo Management. Модель: Natalia Vodianova/Viva. Сет-дизайн: Jean-Hugues de Chatillon. Ассистенты фотографа: Mélanie Rey; Felix Seiler Fedi; Barbara Marangon; Matteo Miani/Dtouch. Ассистент стилиста: Katy Fox. Продюсеры: Marion Nobleaux; Perrine Leclert/Art + Commerce; Elena Serova.

Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.