Что о Фрейде и Бэконе думает куратор Пушкинского музея и зачем вам это знать

5 марта в Главном здании Пушкинского музея открывается долгожданная выставка «Фрэнсис Бэкон, Люсьен Фрейд и Лондонская школа». Вместе с Эленой Криппа, куратором современного и новейшего британского искусства из Tate, научному сотруднику отдела искусства стран Европы и Америки XIX–XX веков Даниле Булатову предстояло адаптировать экспозицию под наши музейные реалии. Накануне открытия мы осмотрели 80 работ британских художников и расспросили сокуратора о деталях.

Прежде чем попасть в Россию, выставка, задуманная Tate, объехала полсвета: из Лондона отправилась в Лос-Анджелес и Малагу, после — в Орхус и Будапешт. Каждое пришествие Лондонской школы особенно: проработано с местным куратором и выстроено заново. «Архитектура нашего музея настолько сложна, что ничего не сделать по привозному лекалу, — отмечает куратор Данила Булатов. — Мы долго согласовывали развеску с британцами и все равно меняли что-то по ходу дела — вещи оказывались не такими, как ожидалось. На их экспонирование влияют и рама, и размер, плюс надо учитывать, сколько пространства требуется таким экспрессивным работам. В Лос-Анджелесе или в Музее Пикассо в Малаге здания куда современнее нашего и нет такого помпезного стиля».

И все же многим авторам колоннады, мрамор и прочие возвышенные детали только на руку. На этом фоне выигрышно выглядит вся драматичность и телесность, все чувства и интенсивные переживания — ядро творчества тех, кого Р. Б. Китай в 1976 году обозначил термином «Лондонская школа». Художник объединил всех, кто изображал человеческую фигуру, пока мир был увлечен абстракцией и концептуальным искусством. «Зацепить самые сильные эмоциональные струны, апеллировать к самым глубинным человеческим чувствам, таким как физическое ощущение присутствия себя в пространстве или тактильное, осязательное восприятие окружающего мира», — так живописный рецепт школы описывает директор ГМИИ им. А. С. Пушкина Марина Лошак.

«Имен Коссофа и Ауэрбаха нет даже на афише, но именно они должны стать главным открытием для зрителей, — подчеркивает Данила Булатов. — Их либо не видели, либо не знают — в отличие от того же Бэкона». Каждый из этих главных художников, также как Люсьен Фрейд и Р. Б. Китай, представлены на выставке девятью-десятью работами. К Лондонской школе причисляют еще нескольких авторов: это Юэн Аглоу, Дэвид Бомберг, Уильям Колдстрим, Майкл Эндрюс и единственная женщина — португалка Паула Регу.

«Плюс этой выставки — очень разные художники, здесь есть и надрыв, и травма, и радость жизни, созерцания, и кайф, который художники ловили от живописной фактуры, от работы с материалом; все, что они делают, очень важно в XX веке, — продолжает куратор. — Искусство становится другим, механизируется, вспомнить хотя бы наших кинетистов, все эти аэродинамические формы и космические элементы. А здесь — телесная, житейская радость. На одной картине Коссофа отличный отпечаток ладони сзади — вот он, тактильный экстаз».

О европейском послевоенном искусстве Пушкинский музей детально заговорил в 2017 году на выставке «Лицом к будущему. Искусство Европы 1945–1968». Лондонская школа — ее более узкое продолжение. Здесь встречаются те, кто интенсивно переживает свою человечность, те, кто делает, прежде чем думает, или, напротив, зациклен на нарративах. «У Р. Б. Китая есть масса шифров и пиктограмм, все очень продумано, — Булатов рассказывает об одном из особо впечатляющих его художников. — Он немного похож на поп-арт, хотя категорически не любит таких сравнений. Искусство Р. Б. Китая не про быт, не про радость потребления, а про сложность отношений, амбивалентность истории. Кто предатель, кто герой? Кто жертва? «Убийство Розы Люксембург» — это манифест о преследовании евреев и всех инакомыслящих, инакодействующих. Вещь с сильнейшим политическим подтекстом. Я хотел привезти ее еще два года назад, как раз на «1945-1968», и наконец это получилось».

По словам куратора, один из самых приятных моментов в развеске — возможность смотреть на работы лондонцев с разной дистанции. Издалека или почти вплотную, когда многие фактурные, рельефные полотна так и хочется пощупать: «художники буквально лепят краской поверность». Р. Б. Китаю отвели почти всю стену по правую руку от главной лестницы, Бэкон двумя триптихами «раздвигает» все выставочное пространство, Коссоф и Ауэрбах формируют его сердцевину, похожие по стилистике и дружные в жизни, они выработали близкую манеру письма и в выставке соседствуют крайне гармонично. Именно Леона Коссофа Данила Булатов называет своим главным открытием: «Полотна оказались выше по качеству и интереснее, чем я ожидал, они дарят богатейшее визуальное впечатление, которое не передают репродукции».

Переговоры о выставке Лондонской школы велись давно, Марина Лошак думала о ней с 2014 года. Когда все наконец случилось, Пушкинский музей объявил 2019-й Годом Великобритании — позже будет выставка Гейнсборо, — придумал богатую образовательную программу и запустил фестиваль современной музыки вместе с Британским советом. В Итальянском дворике пройдут концерты молодых композиторов, расписание опубликуют позже. Что до кураторов и экспертов по британскому искусству, программу открывает Элена Криппа из Tate. С лекцией «Художники и их сюжеты: непосредственная близость» она выступит в этот вторник, 5 марта. Пятницы отданы специалистам из разных областей знаний — искусства, науки, философии и культуры. Так строится цикл дискуссий «Лондонская школа живописи: искусство и философия после мировой войны», подготовленный с кураторским агентством Science.me. Есть и большой инклюзивный блок: экскурсии на жестовом языке, тактильная экспозиция для незрячих и слабовидящих плюс диджитал-гиды — этот акцент выставке Пушкинский музей тоже добавил от себя. Полный список мероприятий доступен на сайте, смотрите Бэкона, Фрейда и других в Москве до 19 мая.

Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.

Фото: Пресс-служба ГМИИ им. Пушкина и Tate