Как короля делает свита, так славу ювелира делают женщины, которые носят его украшения. Среди клиенток парижского Дома Van Cleef & Arpels были королевы и примадонны: Грейс Келли, герцогиня Виндзорская Уоллис Симпсон, светская львица середины ХХ века, американская миллиардерша Барбара Хаттон, Мария Каллас и Элизабет Тейлор. Основанную в 1906 году марку они ценили за высочайшее мастерство и готовность выполнить любой каприз, вроде модели яхты из рубинов, золота и яшмы со встроенным звонком для вызова дворецкого. Мастера Van Cleef & Arpels первыми придумали украшения-трансформеры — золотое колье с рубинами и сапфирами превращалось в браслет или пояс, а его цветы можно было носить отдельно как брошь.
В 1930-е годы с легкой руки Альфреда ван Клифа женские сумочки заменили ювелирные минодьеры: коробочки для всего — от сигарет до пудры и помады. Причем в корпус были вмонтированы выдвигающиеся часики, позволяющие незаметно узнать время. На светских раутах смотреть на часы считалось неприличным. Технология невидимой закрепки, когда камни очень плотно подгоняются друг к другу и нанизываются между двух золотых «рельсов» толщиной с волос, — тоже ноу-хау французской марки.
Секретам мастерства ювелиров Van Cleef & Arpels посвящена выставка, открывающаяся в Национальном музее современного искусства в Киото 29 апреля. Старая императорская столица, знающая толк в ремеслах, хочет посмотреть на то, что создавали гайдзины-европейцы, которые даже не умели говорить по-человечески, зато способны были сделать такие вещи, которым место не в витрине магазина, а в музее.
На выставке в Киото представлены самые знаменитые вещи. Например, единственное в своем роде колье в индийском стиле с изумрудами, брошь-подвеска «Птица», в которой соединены желтый бриллиант в девяносто шесть каратов, принадлежавший в 1930-е оперной диве Ганне Вальской, и золотая райская птица с изумрудами, сапфирами и желтыми и белыми бриллиантами. Их покажут рядом с шедеврами японского мастерства: дзюни-хитоэ — церемониальными кимоно из двенадцати слоев расшитого золотом шелка, костюмами для классического японского театра и украшениями, образцами искусства золотой лакировки маки-э, керамикой.
В Японии мастеров, способных делать такие шедевры, относят к живому национальному достоянию, эти люди при жизни становятся памятниками культуры. «Именно в этом подходе — главная прелесть киотской выставки, — говорит Николя Бо. — Можно ли себе представить экспозицию Матисса, предназначенную исключительно для коллекционеров Матисса? Это же абсурд. Если бы Van Cleef & Arpels не прославился на выставках в Париже в 1925 году или в Нью-Йорке в 1936-м, он не стал бы так знаменит».
Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.