Lifestyle
В Москве открывается выставка «Александр Косолапов. Ленин и кока-кола»
Московская ретроспектива классика соц-арта Александра Косолапова — с 29 ноября в ММОМА
Cтудия Косолапова находится в нью-йоркском районе Гринвич-Виллидж. Открываешь неприметную дверь с улицы и обнаруживаешь, что это дверь антикварного лифта в комплекте с лифтером. Он улыбается: «А, вы к Александру! Шестой этаж. Проходите». Наверху из лифта заходишь прямо в лофт. Меня встречает художник, его молодая жена Ирина, по совместительству его менеджер, и черный восточный кот Нэйви, по паспорту Навуходоносор. Я знаю, что Косолапову семьдесят четыре, но выглядит он поразительным образом лет на двадцать моложе. Он предлагает мне кофе, чиабатту и сыр и ведет смотреть мастерскую.
«Я эмигрировал в США в 1975 году и почти сразу обосновался в Виллидже, — говорит Александр. — Тогда здесь на каждом этаже жил или режиссер, или художник: район был богемный. Сейчас я один остался. Цены взлетели: я читал, что в соседнем доме ДиКаприо купил два этажа за пятьдесят миллионов». Косолапов тоже знаменитость, но иного рода: лица его почти никто не знает, имя тоже не каждый слышал, зато его работы давно уже стали мгновенно узнаваемыми товарными знаками и растиражированы по всему миру в виде футболок и сувениров. Художник смеется: «Прихожу на прием или вечеринку, представляюсь гостям. Моя фамилия им ни о чем не говорит. Тогда они набирают ее в интернете и радуются: «О, это мы знаем! Ленин — Микки-Маус! Малевич — Мальборо!»
Статуя Ленина с головой диснеевской мыши стала визитной карточкой Косолапова, но это уже в 2000-х, когда он вернулся к занятию скульптурой. А началось все еще в 1980-е, когда он придумал «Ленина и кока-колу» и стал известен как скандалист от искусства.
Александр окончил Строгановку в 1968 году по профессии «художник-монументалист». Родина приготовила его к тому, что он будет ваять бесконечные памятники вождю революции, рабочим, колхозникам и прочим героям соцтруда. Но молодому художнику это было малоинтересно: он увлекся поп-артом. «У меня не было иллюзий насчет того, что в СССР я смогу реализовать какое-то свое персональное видение искусства. Я наполовину еврей, поэтому смог подать документы на отъезд в Израиль. Но уехал в Америку: мне казалось, что в США я смогу реализоваться». В середине 1970-х Косолапов оказался в Нью-Йорке. Его тогдашняя жена, биолог, устроилась на работу по специальности и кормила семью, а он занимался искусством.
«Было сложно со всех точек зрения. Во-первых, я не знал языка. Даже сейчас, после сорока двух лет в Америке, мой английский довольно картонный. Во-вторых, художнику в США непросто создать собственное лицо, на это уходят годы». Он принял решение обратиться к живописи, так как скульптура в те годы спросом не пользовалась. Еще в СССР вместе с Виталием Комаром и Александром Меламидом, тоже выпускниками Строгановки, он создал соц-арт — новое художественное направление, которое в пародийном ключе обыгрывало масскульт в целом и советское идеологическое искусство в частности. Косолапов решил развиваться в этом направлении и дальше.
Творческий метод, который он тогда придумал, служит до сих пор: Александр называет его «сближением дальних». Он стал совмещать идеологемы, которыми оперировали советская пропаганда и западное общество потребления, и сразу прослыл провокатором. Его работу «Ленин и кока-кола», в которой он скомбинировал трафаретный образ Ильича с самым известным коммерческим логотипом, один из знакомых в виде открытки захватил на прием в Белый дом, и так она попала на стол к Рейгану. «Я считаю, что у каждого человека есть ангелы, особенно у художников, — говорит Косолапов. — Часто не ты решаешь, а они говорят тебе, что делать. Наша биография зависит не только от нас: это цепь событий, которые невозможно предвидеть. Как я мог предположить, что мою работу увидит американский президент и она станет известной? Вскоре ко мне под видом покупателя пришел шпион из «Кока-Колы», а потом компания подала на меня в суд. Журналисты спрашивают, почему я все время в центре скандалов. Но это не скандалы, просто мои работы никого не оставляют равнодушным. И с каждой из них возникали свои интересные повороты судьбы».
«У каждого человека, особенно у художника, есть свой ангел. Моим стал президент США Рональд Рейган, когда водрузил себе на стол «Ленина с кока-колой».
Тот же образ Ленина в 1990-е Косолапов поместил на логотип «Макдоналдса», и полученный в результате McLenin’s неожиданно для него самого стал символом перестройки: кооператоры тиражировали его на футболках и продавали на Арбате в виде значков.
В нулевые художник вернулся к тому, к чему его когда-то готовило советское государство: стал делать памятники вождю коммунизма — правда, с головой Микки-Мауса. И всякий раз его работы вызывали протест у части зрителей. На выставке «Осторожно, религия!» в Сахаровском центре православные активисты уничтожили две его работы: «Икона — икра» и «Это моя кровь», на которой вместе с логотипом Coca-Cola был изображен Иисус. «Я сам удивляюсь: оказывается, соц-арт не умер, — говорит художник. — Формулы, которые я разработал, до сих пор актуальны. Поэтому, когда меня спрашивают, не надоело ли мне и не пора ли придумать новый творческий метод, я отвечаю: художник меняется, когда чувствует, что стало холодно, работы уже не вызывают реакции. А у меня до сих пор горячо».
Трудно сказать, что так цепляет зрителей в работах Косолапова. Кого-то — сам факт, что он замахивается на святое. Другие считывают идею: религиозная и коммунистическая пропаганда, а также идеология общества потребления — явления одного порядка. Художник рассказывает нам о том, насколько человек склонен мыслить стереотипно и до какой степени несвободен. Образы, придуманные Косолаповым, в каком-то смысле тоже встроились в эту систему: они сами стали штампами или, как он говорит, мемами. Их используют все кому не лень, даже не ссылаясь на автора. «Я нормально к этому отношусь: воруют же то, что нравится».
Косолапов мыслит себя частью протестного искусства. Но он совершенно не похож на мастера эпатажа: тихий и скромный человек, ни капли экстравагантности. Он был несколько раз женат, но все это мирно и без скандалов. Александр гордится единственной дочерью Машей, которая переехала в Израиль, воспитывает троих детей и какое-то время была заместителем мэра Иерусалима. Он много путешествует по работе, влюблен в Италию, живет в домике посреди леса в штате Нью-Йорк. В общем, он не из тех людей, кто и жизнь свою превратил в искусство.
«В музее Миннеаполиса на выставке «Поп-арт — cоц-арт» рядом висели Уорхол, Лихтенштейн и мои работы. Оказалось, что пропасти никогда не было».
Художник рассуждает о том, почему при всей своей известности он не стал условным Джеффом Кунсом, работы которого стоят баснословных денег: «Во-первых, есть чисто экономические причины. Кунс мог появиться только в Америке, а я сразу принял решение, что буду русским, а не американским художником. Во-вторых, я не знал языка. В-третьих, многое зависит от того, как ты ведешь себя, как преподносишь, как выглядишь, куда ходишь и с кем дружишь. Я ничего этого не знал... Только не подумайте, что я кому-то завидую. Каждый проживает свою биографию, и те задачи, которые я поставил перед собой, я выполнил».
Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.
Фото: Candy Kennedy
