Бали Барре — ангел-хранитель традиций Hermès

Парижанка отвечает за то, чтобы славные традиции уживались с инновациями. Как ей это удается — смотрите сами с 5 по 14 сентября на выставке «Hèrmes за кулисами» в Музее Москвы
Бали Барре — ангелхранитель традиций Hermès

Дожидаясь Бали Барре на террасе парижского кафе в Шестом округе, неподалеку от ее дома, я глазею на проходящих мимо женщин. Cчитаю платки. И вижу юную девушку-панка с черным запыленным ирокезом. Единственным цветным пятном в ее облике остается лента на лбу, в принадлежности которой к Hermès нельзя усомниться. «Еще бы, — говорит мне Барре. — Вопреки всему, что мы думаем, молодые интересуются традицией. Когда я шарила по маминым шкафам, искала там только классические вещи. Прежде всего мамины платки каре».

Бали — прозвище, ставшее именем. Маримели родилась в Париже, окончила школу моды, создала свою марку, в 2003-м пришла в Hermès заниматься шелком, а в 2009-м стала хранительницей традиций марки. Задача Барре — оживить традицию. Она не трусиха. Это она впервые сделала каре, прорезанный лазером. И научила женщин перекрашивать платки — в специальных pop-up-прачечных Hermèsmatic. Или дома. «Рецепт домашней кухни, — смеется она. — Берешь ­кастрюлю, капсулу краски и варишь любимый платок. Когда я показала это мастерам, они чуть в обморок не упали: «Как же так! Это меняет цвет шелка, это меняет рисунок!» Они борются за то, чтобы платки каре одного дизайна были абсолютно идентичны, а я вдруг прошу у них совершенно противоположного. Но ведь так каждый платок станет уникальным».

Я спрашиваю ее, как у нее ­складываются отношения с мастерами. Ведь именно ими Hermès гордится по-настоящему. Даже устраивает ежегодные выставки, вроде той, что едет в Москву и называется «Hermès за кулисами». Идея простая. В зале сидят мастера и работают. Плетут шелковые нити, ткут, расписывают фарфор, шьют что-то из кожи. Но все это — лучшие руки Дома, которые работают по всей Франции и только по случаю собрались вместе. Как если бы в одной комнате давали мастер-классы Нуреев, Пикассо и Стравинский.

Так как найти общий язык с этими титанами ремесла? «Мастера никогда не говорили мне: «Я не буду этого делать, потому что традиция не велит». Они объясняли: «Здесь пряжка может царапать кожу, тут шитье не продержится больше пяти лет». Их аргументы — тоже творческие. К тому же я хочу делать не только красивые, но и долговечные вещи. Наши мастера не консерваторы. Они любят игру. Наши отношения построены на доверии и диалоге».

При Бали Барре эрмесовский стиль стал свободнее. Она считает, что изменились времена: «Когда-то было всего несколько Домов, которые диктовали свои правила. Либо у вас были большие деньги и вы могли там одеваться, либо у вас не было денег и вы не имели права ни на что». Теперь мода гораздо более доступна, хотя по-прежнему не бесплатна. «Наши вещи — и для девушки 18 лет, и для женщины 60 лет, — продолжает Барре. — Сейчас все ча­ще девочки делают подарок подруге, покупая в складчину сумку или платок вместо кучи мелких презентов. Молодежь стала более избирательной. Да, они — идеалисты. Но Hermès — сам главный идеалист».

Ей не терпится узнать, как встретят мастеров Hermès в России. «Я учила русский в ли­цее в Марэ. Не могу говорить, но могу читать. Очень красивый язык, люди, которые им владеют, должны понимать красоту». В огромной «платкотеке» марки — несколько тысяч вариантов: все, что было выпущено с 1937 года, когда Робер Дюма сделал два первых каре. «По ним можно изучать мировую историю искусств и историю Франции, — говорит Бали Барре, — стиль рисунка, выбор цветов меняются в каждом десятилетии. Я надеюсь, что мои преемники, работая в архивах, тоже будут говорить: «Ах, ­какая красота! Типичные 2010-е!»

Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.