Искусство в интерьере: мастер-класс Кристины Краснянской

Москвичка отмечает юбилей своей галереи и советует читательницам Vogue, как оживить апартаменты
Искусство в интерьере фото квартиры Кристины Краснянской

Крупные локоны, нежное ­платьице, мягкий голос: «Де­вочка из хорошей се­мьи» назывался бы ее портрет, нарисуй его кто-то из реалистов. Тут, впрочем, никакой ошибки нет: дочь углепромышленника Георгия Краснянского, выпускница экономфака МГИМО и Института культурного просветительства воспитанна и образованна безукоризненно. Десять-двенадцать лет назад едва ли не каждая молодая и красивая девушка в столице, устав от титула светской львицы, становилась дизайнером интерьеров или галеристкой. Имена их самих, как и названия галерей, с тех пор канули в Лету, а вот Кристина Краснянская не только удержала свою галерею «Эритаж» на плаву, но и заработала репутацию — она арт-дилер, куратор множества выставок в зарубежных музеях, с недавних пор — попечитель знаменитой коллекции Костаки, важнейшего собрания русского авангарда и нонконформизма в Музее современного искусства в Салониках. В насыщенном арт-мире столицы она сумела занять свою нишу — по живописи художников русской эмиграции первой волны и мебели и предметам интерьера советской эпохи.

У изголовья хозяйской кровати — картина «Флейтист» Дмитрия Иконникова

Мы беседуем в ее новой квартире на Якиманке с видом на Центральный дом художника и Крымский мост. В серых стенах со ­светло-коричневыми ореховыми панелями, под черными светильниками соседствуют стулья классика датского модернизма Ханса Вегнера, итальянский комод в стиле novecento и французская ваза 1950-х годов. На стенах — любимые Кристиной художники: Поляков, Ланской, Зверев, Булатов. «Мне было важно соединить у себя дома работы разных жанров и направлений из моей личной коллекции», — говорит Кристина. Любимая вещь хозяйки — метровая скульптура «Тотем» итальянского дизайнера Этторе Соттсасса, столетие со дня рождения которого отмечалось в прошлом году. «Я увидела ее на выставке в Базеле и просто не смогла пройти мимо. Это керамическая скульптура с уникальным провенансом — она принадлежала вдове автора. У меня уже несколько раз хотели ее купить, но я твердо намерена оставить скульптуру себе».

На кухне — стол и кресла, спроектированные американским модернистом Уорреном Платнером, полотна — Сержа Полякова

«Я занималась традиционными жанрами искусства: живописью и графикой, — рассказывает Кристина. — На все предложения обратить внимание на предметы мебели и дизайна я отвечала категорическим отказом. Считала, что меня это никогда не заинтересует. Как говорится, never say never». В 2011 году вместе с авторитетными французскими галереями, специалистом по XVIII веку Didier Aaron и установившей моду на семидесятые Yves Gastou, Краснянская провела в Мос­кве масштабную выставку коллекционной мебели: там были кресла, зеркала, часы, столики и секретеры знаменитых мебельщиков XVIII столетия Жан-Франсуа Эбена, Мартин-Гийома Бьенне и Жан-Жака Вернера и предметы от нынешних звезд авангардного дизайна вроде космического кресла Джо Коломбо, ярко-желтого пластикового письменного стола Мориса Цалки или кубической консоли Этторе Соттсасса.

Под абстракцией Андре Ланского «Ветер-конвоир», 1958, стоят лампа работы Гаи Ауленти, скульптура-капуста Buccellati и ваза Aldo Cibic. На столе — советский сервиз 1970-х годов

Увлекшись интерьером, наша героиня открыла для себя и советское мебельное наследие: «На выставке Design Miami/Basel я подошла к стенду датской галереи Dansk Møbelkunst, и счастливый владелец похвастался, что только что Роман Абрамович выкупил у него всю коллекцию. Я посмотрела на эти лаконичные кресла, стулья, раздвижной стол и торшеры и отчетливо вспомнила свое советское детство». Но сентиментальность уступила место трезвому расчету — по прошествии времени уникальных рудиментов советского интерьера будет оставаться все меньше, следовательно, они будут постоянно расти в цене. Был в этом и профессиональный вызов: «Как куратору мне стало интересно представить советский дизайн на самом высоком уровне — как искусствоведческом, так и рыночном. Причем речь не про российский, а про между­народный контекст. С этого момента советское постепенно становилось главной темой, которой мы занимаемся».

В 2014 году ее галерея «Эритаж» уже сама показала вещи советского периода на престижной выставке Design Miami/Basel, став первой и единственной попавшей туда российской галереей, а в 2015-м Кристина собрала из раритетов выставку «Советский дизайн. От ­конструктивизма к модернизму, 1920–1960-е» в московском Музее архитектуры. Для экспозиции Краснянской удалось разыскать настоящие сокровища: стул из Дома на набережной авторства архитектора Бориса Иофана, резной мебельный гарнитур «Хлеба коммунизма» и кресло-лесенку из карельской березы, подаренное «всесоюзному старосте» Калинину сотрудниками Театра оперы и балета им. Кирова (нынешний Мариинский). Музейное руководство сперва смотрело на молодую выскочку с подозрением, однако в итоге успех был такой, что выставку продлевали два раза.

Кристина позирует на фоне фотографии американца Уильяма Кляйна из марокканской серии, 1958. На винтажном комоде — вазы работы испанского дизайнера Хайме Айона.
На Кристине: платье из шелка и полиэстера, туфли, все Dior

Десятилетие своей галереи Кристина тоже отмечает экспозицией — «Рождение советского ар-деко». Практически неизвестный широкой публике социалистический вариант этого стиля, знакомый нам по высоткам и станциям метро, будет представлен в одном ряду с эталонными образцами жанра из Нью-Йорка и Парижа. Она уверена, что новый проект будет интересен как коллекционерам, так и дизайнерам интерьеров.

«Мы идем к тому, чтобы совмещать в своих выставках и собраниях вещи разных направлений, эпох», — Кристина не без удовлетворения оглядывает собственную гостиную и приводит в пример коллекцию Ива Сен-Лорана, в которой были и вазы династии Цинь, и диваны-канапе эпохи Людовика XVI, и французское ар-деко с Мондрианом.

На столике David Dubois из каррарского мрамора, дуба и кожи — ваза швейцарского скульптора Данило Куретти, 1960-е. Керамика Хайме Айона в гостиной соседствует с культовой скульптурой-тотемом Этторе Соттсасса

Мне все больше нравится создавать интерьеры, не просто картины подобрать и развесить, а как-то не­ожи­данно обыграть пространство. Я часто бываю в домах, где хозяева собирают искусство: на стенах висят шедевры, а интересной мебели и предметов в них нет. Или вообще меня приглашают в квартиру, где все монохромно, серо — грусть-тоска. Хозяин хочет что-то менять, но не стены же сносить. Выход — это самое разно­образное искусство. Ты приносишь с со­бой притягиваю­щие взгляд объекты, картины, фотографии — не обязательно супердорогие, есть мно­го доступных работ, — и они сразу меняют интерьер, он оживает».

То же самое касается антиквариата и винтажа. Старые вещи дают ощущение времени, добавляют пространству исторической глубины и достоверности. «Невозможно остаться равнодушным к истории вещей, если знаешь, к какому периоду предмет относится, откуда он, что за ним стоит: причем это касается и советской эпохи, на которую у нас в силу понятных вещей принято смотреть без особого уважения. Галерея «Эритаж» и существует для того, чтобы посмотреть на дизайн того времени по-новому».

На стене гостевой спальни — работа Оксаны Мась из серии People, 2008. На тумбе — коллаж Андре Ланского, 1960-е. Перед ним — бокал Fornasetti

Переквалифицироваться полностью в декораторы, однако, нет ни желания, ни возможности: у нашей героини громадье планов и более того — обязательств. Главное для нее в этом году — конечно же, перезапуск Музея современного искусства в Салониках, в попечительский совет которого ее недавно выбрали по предложению директора — Марии Цанцаноглу. Отказаться от возможности поработать с одной из самых выдающихся коллекций русского авангарда, собранной легендарным Костаки, другом и благодетелем всех неофициальных художников советского времени, было невозможно. «Все, что Костаки вывез из СССР, Министерство культуры Греции в 1997 году выкупило у его дочери Алики. Если у Sotheby’s и Christie’s выставляются на торги работы наших авангардистов — они зачастую едут в Салоники за экспертным советом. Потому что это единственный музей, обладающий наиболее полной коллекцией русского авангарда за рубежом. Наша задача — помощь в глобальном перезапуске музея, начиная с фирменного стиля и заканчивая новой экспозицией».

Она уже делала выставку скульптора Алексея Морозова в Археологическом музее Неаполя и выставку украинской художницы Оксаны Мась в Милане. «Но Костаки — выход на совершенно другой уровень и другая ответственность». Кристина признается: «Я мечта­тельница по натуре, романтик. Кстати, вы знаете, что я начинаю выпускать журнал о поэзии, где будут в унисон говорить и художники, и поэты». Первый номер посвящен, конечно же, авангарду!»

Кристина на фоне работы Эрика Булатова «Дом», 1992. Рядом — вазы из стекла и керамики Aldo Cibic. На Кристине: блузка Christopher Kane, хлопковая юбка Max Mara, босоножки Miu Miu

Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.

Фото: Михаил Степанов, Таурас Демидов