Кто такие сестры Хайм и почему вам нужно о них знать

Три сестры Хайм — настоящие girls next door: свои в доску для серфа, простые еврейские девчонки родом из «долины» — так в Калифорнии называют зону маленьких спальных городков в окрестностях Лос-Анджелеса. У них есть номинация на «Грэмми» и почти два миллиона подписчиков в общем на троих инстаграме. Они собирают толпы от «Коачеллы» до «Гластонбери», выходят на сцену вместе с Ринго Старром, дружат с Тейлор Свифт и Кешей, а Белла Хадид, комментируя их фото, спрашивает: «Можно, пожалуйста, я буду четвертой сестрой?» И не зазнаются.

«Какие классные кеды! Смотри — у меня такие же, только с зеленой надписью», — при встрече говорит мне младшая, Алана, показывая на мои и свои Reebok Classic. Каре до плеч, рваные джинсы, болтовня без умолку и ребяческий смех — ей двадцать шесть, но кажется, будто она подросток. Старшей Эсти — тридцать два: она статная, спокойная, с длинными волосами и томным взглядом, как у сказочной принцессы. Двадцатидевятилетняя Даниэль — пиджак, винтажные джинсы с высокой талией и лоферы Gucci — явно главная модница в трио.

Пока я пытаюсь запомнить, кто есть кто, сестры заваливают меня вопросами: чем я тут занимаюсь, почему переехала в Лос-Анджелес и каково это — расти в России? Так что кажется, что интервью берут у меня. «Нам интересны истории людей, — говорит Эсти, — и Россия! Я даже пыталась поступить в Школу-студию МХАТ, летала в Нью-Йорк на прослушивания, когда они набирали американский курс, меня не взяли. Мы можем бесконечно спорить о системе Станиславского, «Вишневый сад» — моя любимая пьеса. Ну и «Три сестры» — это про нас!»

Любовь к музыке — от родителей. Риелторы по профессии, они собирались каждые выходные в гараже с друзьями, тоже семейной парой, — играли на гитаре, барабанах, тамбурине и контрабасе и перепевали The Beatles и The Rolling Stones. У их группы даже было название — «Мамочки и папочки из долины».

«Родители познакомились на дискотеке. В детстве мы всегда слушали диско — даже посуду под него мыли. А еще мама учила нас танцевать хастл, и, поверьте, никто сегодня не вытворяет то, что делали наши родители», — говорит Алана. «Все дело в поворотах!» — вторит ей Даниэль. Обучение музыке началось с маминой старой гитары и битловской Blackbird. А потом каждая нашла для себя инструмент по душе. Эсти — контрабас, Алана — пианино, Даниэль осталась верна гитаре. Потом девочек отправили учиться в школу, специализирующуюся на искусстве. Никакого чирлидинга и баскетбола — Эсти изучала театральное мастерство, а Даниэль и Алана — оперу. «Наша мама была такой хиппи-ангел, говорила: «Занимайтесь тем, что делает вас счастливыми, но не сходите с ума».

Первой повезло Даниэле — устроившись после школы продавщицей в обувной магазин, она вдруг получила приглашение от нью-йоркской рок-группы The Strokes стать их гитаристкой. «Мы все время гадали, в какой точке планеты сейчас Даниэль: Токио? Лондон? Сингапур? Она звонила нам по ночам, а мы, конечно, немного завидовали — пока мы только учились музыке, Даниэль уже ею занималась», — вспоминает Эсти, которая тогда изучала народную музыку Бразилии и Болгарии в Университете Калифорнии. Алана тем временем оканчивала школу и подрабатывала официанткой.

Каждый раз, когда сестры собирались вместе, они играли, пели и писали музыку. «Мы понятия не имели о том, что нам нужен менеджер, агент. Мы просто делали то, что нравится, и слепо верили в то, что однажды это понравится кому-то еще. Нам было так весело!» Они выросли на песнях Барбры Стрейзанд, Тома Петти, The Beatles и Принса, Бетт Дэвис и Глории Эстефан и хотели делать такую же музыку — чтобы под нее можно было танцевать или заниматься уборкой, как и они сами когда-то. Сестры поют всегда и везде: пока им делают макияж и укладку, одна затягивает I wanna dance with somebody... Уитни Хьюстон, вторая подхватывает, третья пускается в пляс — и вот гримерка превращается в импровизированную сцену. «Мы хотим дать людям возможность сбегать от реальности, чтобы, слушая наши песни, они забывали обо всем и просто наслаждались моментом».

В 2010 году с подачи вокалиста The Strokes Джулиана Касабланкаса они записали мини-альбом, состоящий всего из трех песен, и выложили его бесплатно на MySpace. А потом отправили заявку на участие в музыкальном фестивале South by Southwest в Техасе, известном как площадка, на которой начинающие музыканты подписывают контракт со звукозаписывающими лейблами. Их заявку отклонили, но они все равно решили поехать. И не зря — каждое кафе, книжный магазин и закусочная в городе превратились для них в сцену. Каждый день в течение недели сестры давали по два концерта, на самом первом было три человека, на втором — двенадцать, на третьем — двадцать пять, а под конец недели клуб, в котором они выступали, был заполнен до отказа.

Их демозапись попалась лондонскому диджею Мэри Энн Хоббс. Она поставила музыку на радио — так в Англии впервые услышали и полюбили Haim. Вот только на родине по-прежнему никто не спешил предлагать сестрам контракт. «Это было время бойз-бендов, — вспоминает Эсти. — Никто не верил в начинающие девчачьи группы и не хотел рисковать своими деньгами. Поэтому, когда мы узнали, что в Лондоне людям нравится наша музыка, мы подумали: почему бы нам не поехать туда?».

Собрали чемоданы, сели на самолет — думали, что едут на пару недель, а в итоге задержались. Дав всего три концерта, сестры нашли продюсера и стали ездить по Европе. Спустя два года разъездов и после попадания в топ-чарты BBC американский лейбл Roc Nation, принадлежащий Джей-Зи, предложил девушкам контракт.

Приглашение на фестиваль «Гластонбери», два альбома: Days are Gone в 2013-м и Something to Tell You в 2017-м. И наконец, прошлогодняя «Коачелла», где Хайм играли на главной сцене незадолго до хедлайнера, Бейонсе.

«Мы ездили на фестиваль с 2006 года — мне кажется, это мой одиннадцатый раз там. Билеты были очень дорогие — 90 долларов на один день, и родители не готовы были тратить такие деньги. Поэтому мы приезжали и пролезали без билетов — что, конечно, я бы никому не рекомендовала делать сейчас, тогда проделать это было в разы проще», — смеется Эсти и вместе со мной загадывает желание, чтобы в этом мае снова оказаться там.

Костюмы сестрам сделали в Chloé. До этого сценические образы они придумывали сами. «Чаще всего в туре ты руководствуешься принципом: что не пахнет, то я и надену. Звучит мерзко, но это так! В турах нет времени на химчистку, ты живешь в автобусе и становишься самым примитивным существом на планете — тебе нужны вода, еда и влажные салфетки, — говорит Даниэль. — Обычно все просто: мы носим то, в чем удобно двигаться и выступать — футболки, джинсы, никаких каблуков».

Все три обожают винтаж и рассказывают, как в школе, когда родители не давали денег на шопинг («Они всегда говорили: «У тебя в шкафу уже есть одежда. Что значит, тебе нужно еще? Носи то, что уже носила!»), они бегали на воскресные распродажи, куда секонд-хенды свозили товары и продавали все по доллару. «Мы могли рыться там часами и находить винтажные джинсы Levi’s, платья, рубашки. Я вырезала и разрезала все на свой вкус, что-то перешивала и переделывала, укорачивала подолы, убирала рукава. А иногда мы покупали там целую кучу вещей по доллару, перепродавали по пять — а потом на вырученные деньги шли и покупали еще. Я до сих пор ношу очень многое из тех времен!» — смеется Даниэль.

«У Даниэль всегда было лучшее чувство стиля, — говорит Алана, — она действительно разбиралась в моде, а я просто повторяла за ней — и иногда воровала вещи из ее шкафа. Мы все донашивали друг за другом». Даниэль подхватывает: «По выходным я любила пойти в книжный магазин и полистать модные журналы из разных стран — это было в 2007–2008 годах, тогда еще не было инстаграма и блогеров. Главной была секция стритстайла — мне всегда было любопытно, что носят люди в Лондоне, Токио, Шанхае».

«Походы по секонд-хендам сейчас как спорт для нас. Недавно мы оказались в городке посреди пустыни, нашли в интернете магазин, где было написано: «Только по записи». Договорились о встрече — снаружи он выглядел пугающе — разваливающиеся витрины, все в пыли, а внутри — потрясающие винтажные рубашки, все было завалено ими от пола до потолка, а цены от 5 до 10 долларов. Мы провели там часа четыре!» — смеются сестры.

В прошлом году Dior пригласил девушек выступить на гала-вечере в музее Гуггенхайма в Нью-Йорке. И конечно, наряды для красной дорожки и сцены создавала Мария Грация Кьюри. «Поразительно, как она сумела прочувствовать стиль каждой из нас еще до личного знакомства. Длинное платье для меня, короткое для Аланы и кожаные брюки для Даниэль. Главным цветом выбрала красный — и это было так классно, ведь он придает тебе уверенности», — говорит Эсти. «Эти наряды хранятся у нас дома, мы никого и близко к ним не подпускаем. Я не позволю своим будущим детям даже дышать на них! Они будут храниться за стеклом до тех пор, пока я жива. А потом попадут в музей», — смеется Алана.

«Наша покойная бабушка сейчас, наверное, устраивает вечеринку на небесах. Она была дизайнером интерьеров и хранила огромные стопки Vogue. Мы с детства обожали их рассматривать. Это же библия моды!» — говорит Алана. «Это чистейшая правда: бабушка никогда не выходила из дома ненакрашенной. Всегда красная помада, идеальная укладка — если бы она видела, в каком виде я порой выхожу за кофе, она бы ужаснулась», — вторит ей Эсти.

Сейчас в их жизни есть только музыка. На бойфрендов времени не остается. В планах — новый тур, новый альбом, новые страны. «Я очень хочу приехать в Россию, — говорит Эсти, — увидеть наконец «Трех сестер» в оригинале, прогуляться по Красной площади, сходить на балет в Большой — мне кажется, я умру от счастья!» Все три на прощание обнимают и благодарят меня так горячо, что я верю: любить и дружить сестры явно умеют по-русски.

Прически: Candice Birns Макияж: Miriam Nichterlein Стилист: Ashley Furnival Ассистент стилиста: Yoon Choi Продюсеры: Andrew Bear/Hyperlion LA; Карина Чистякова Ассистент продюсеров: Маргарита Синяева

Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.

Фото: Daria Kobayashi Ritch