Кто такая Kedr Livanskiy и почему о ней говорят все

«Здесь я тебя оставлю, — говорит мне большеглазая девушка в коротком клетчатом платье, черном бомбере и с сумкой Urban Outfitters через плечо. — У меня через два часа саундчек». Мы стоим на набережной в порту Барселоны. Светит солнце, ветер треплет паруса яхт и развевает светлые волосы моей собеседницы. Ее зовут Яна Кедрина, но большинство увлеченных электронной музыкой знают ее под псевдонимом Kedr Livanskiy.

Через два часа ей предстоит саундчек на одном из лучших музыкальных фестивалей в мире — барселонском Primavera Sound. В этом году на нем выступают Бьорк, Ник Кейв, Шарлотта Генсбур, Arctic Monkeys, A$AP Rocky. Россию представляет только Kedr Livanskiy. Двадцатисемилетнему музыканту и певице из Моск­вы не впервой давать концерты за рубежом. Primavera Sound — только одна из остановок в нынешнем заграничном турне Kedr Livanskiy. Перед Барселоной были концерты в Швейцарии и Норвегии, после будет появление на важном немецком фестивале Melt и турне по Северной Америке. Но Primavera Sound для нее фес­тиваль особенный, поэтому Яна Кедрина не скрывает волнения: «В детстве, лет в пятнадцать, я мечтала попасть на Primavera. Тогда я и не представляла себе, что буду артистом. Прос­то хотела послушать The Cure. А сейчас я тут играю. Это важная веха — с нее начнется другая история Kedr Livanskiy. Поэтому важно в нее войти ­хорошо».

Яна ­Кед­рина задумывается, потом добавляет: «Хотя даже если я облажаюсь, то плевать (Яна любит слова покрепче. — Прим. Vogue) — дождусь следующего раза», — и заливается смехом. Мир узнал о Kedr Livanskiy в прошлом году, после ­выхода ее дебютного полнометражного альбома Ariadna. Зарубежная музыкальная пресса отдала должное романтическому техно-попу Яны — нахмуренному, как небо ­перед дождем: увесистому биту, меланхоличным мелодиям, сыгранным на аналоговых синтезаторах, и воздушному голосу, плывущему в туманную даль. По поэтичным песням Кедриной и ее стилю, эксплуатирующему образ дерзкой, но наивной старшеклассницы, трудно догадаться, что этот прекрасный цветок вырос из панковского сора.

     До того как в одиночку заняться электронной музыкой, Яна Кедрина пела в рок-группе и сочиняла песни «о вечеринках, наркотиках и алкоголе». Группа, в которой, по словам вокалистки, играть умел только бас-гитарист, была умеренно известна в андеграунде и даже съездила на единственную гастроль. «Мы объехали четыре города на ставшем легендарным минивэне «Автобус смерти», — вспоминает Яна. — После таких туров надо в реабилитацию отправляться на несколько месяцев. Мы были в аду, и зрители были в аду, но это то, зачем они приходили на концерты. У нас была совместная дионисийская вакханалия».

Параллельно с жизнью в панк-подполье Яна Кедрина углубленно изучала русских классиков в Институте журналистики и литературного творчества: «Я увлекалась дворянской культурой, и многие мои друзья-панки об этом не догадывались. Думали, что я только бухаю». В Яне Кедриной как будто уживаются два разных человека: одного тянет к поэзии, другого — к прозе жизни. Один погружен в мир собственных фантазий, у другого — обостренное чувство реальности. Один обаятельно ругается матом, другой ссылается на философа Мераба Мамардашвили. Отсюда, видимо, и дуализм в ее музыке, цепляющей игрой контрастов: жесткий бит и нежные мелодии, резкие смены темпа и обволакивающий теп­лым облаком звук. «За окном весна, не зови меня, я всегда одна, я всегда одна», — призывно поет героиня альбома Ariadna под жесткий ломаный бит.

     Моя гипотеза о том, что Яна Кедрина — сложносочиненная натура, которая еще до конца не разобралась в лабиринтах собственной личности, подтвердилась во время нашей прогулки по Барселоне. За два месяца до этого, когда мы обсуждали карьеру Kedr Livanskiy в хмурой весенней Москве, артистка говорила, что у нее нет задачи прославиться: «Возможно, с моей психикой я бы этого и не перенесла». Сегодня Яна Кедрина светится ярче, чем испанское солнце, и смеется: «С момента нашей последней встречи в моей жизни произошла революция». Яна только что записала новый альбом вместе с петербургским электронным продюсером Флэти. «Это было как в книжках: «Они заперлись в студии и не выходили оттуда неделю». 

Эта спонтанная запись придала ей уверенности в собственных силах: «Я поняла, что больше не хочу быть одна. Я теперь сама себе продюсер и объединяю вокруг себя талантливых друзей. Если я могу что-то делать клево, то почему должна сидеть дома и говорить, что мне достаточно того, что у меня есть? Ведь это неправда. Это страхи, которые я готова преодолевать».   Новый альбом Kedr Livanskiy выйдет в следующем году. «Это будет бомба», — говорит Яна. Причем бомба для танцполов. «Погрязнув в рефлексии, я вдруг обра­тила внимание на культуру черных гетто — на рэп и хаус.

Эти люди понимают, что жизнь — это боль, но хотят страдать играючи, и это слышно в их музыке. С их помощью я поймала новый вайб, драйв. Если я раньше была готом, то теперь я r’n’b-гот. Готику ведь из души не искоренишь». Новая музыка открыла перед Kedr Livanskiy и новые темы — один из треков с будущего альбома она называет феминистическим гимном: «Я за girl power! За то, чтобы девчонки прислушивались к себе и искали себя — не ­через мужчин. Слишком много девушки думают про парней. На ... парней! Лучше самореализацией зани­маться — это именно то, что сделает тебя счастливой».

Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.

Фото: Таурас Демидов