Наталья Осипова готовит балет об Айседоре Дункан

Анна Галайда19 сентября 2018 г.

В конце сентября его покажут в Москве, а затем по всему миру

«У Дункан судьба невероятная! Я читала ее мемуары, книги о ней, развешивала в квартире ее рисунки. И тут звонит хореограф Володя Варнава, с которым мы давно задумали балет «Золушка», и говорит: «А тебе в нашем проекте больше важна музыка Прокофьева или история Золушки — тыковка, туфелька?» Для меня важнее музыка — она меня с детства прямо переворачивала. Когда я сказала об этом Володе, он предложил: «Давай сделаем на музыку Прокофьева не «Золушку», а спектакль об Айседоре Дункан!»

В историю искусства американка Дункан вошла как танцовщица, отрицавшая классический балет, одна из создательниц танца модерн, вдохновлявшаяся идеями древнегреческого искусства и суфражисток. Она шокировала публику тем, что танцевала не только без пуантов, но и без корсета — в свободных греческих хитонах, и не под Минкуса, а под Бетховена и Моцарта. Длительный роман с Гордоном Крэгом, гибель их двоих детей, роман с Сергеем Есениным, открытие школы в Советской России, трагическая смерть — все это само просится на сцену. В репетиционных залах калифорнийского местечка Ориндж-Каунти тридцатидвухлетняя Осипова вместе с русско-американской труппой танцовщиков и под присмотром Сергея Даниляна готовит спектакль «Айседора», который покажут сначала в Америке, а 21 сентября при поддержке Vogue пройдет премьера на сцене Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко.

На Семионе Барбере: пальто и шарф A.W.A.K.E. На Чханме Чон: кашемировый пуловер и юбка из ацетата Tibi, шерстяные легинсы Joseph

Чтобы танцевать современную хореографию сегодня, нет нужды порывать с классическим балетом. Тем не менее многим непонятно, зачем звезде в зените карьеры на два месяца расставаться с пуантами и в отпуске ломать свое тело, осваивая новый танцевальный язык, когда можно все лето разъезжать по коммерческим гала-концертам с набором проверенных па-де-де. «Я видела постановки Володи и поняла, что это мой человек. Мы не собираемся восстанавливать танцы Дункан или сочинять что-то в ее стиле. Наш спектакль — это ее история, воплощенная языком Володи. Он придумщик, умеет заразить своими невероятными идеями», — объясняет свой выбор молодого постановщика прима-балерина Королевского балета Великобритании, в распоряжении которой Уэйн Макгрегор, Кристофер Уилдон, Лиам Скарлетт — самые именитые хореографы наших дней.

На Семионе Барбере: пуловер Salvatore Ferragamo, брюки Études. На Чханме Чон: шерстяной жилет Missoni, шелковое платье Valentino. На Наталье Осиповой: кашемировое платье Sonia Rykiel

С Наташей мы сидим в гримерке Большого театра. Вместо коробочек с косметикой ее столик завален ароматными пирожками, которыми знаменит служебный буфет Большого. В театр она примчалась прямо с ночного рейса — вырвалась в родную Москву на несколько часов, чтобы принять участие в международном праздновании двухсотлетия Мариуса Петипа. Предыдущим вечером у нее было «Лебединое озеро» в Лондоне, сегодня ночью она возвращается туда на репетицию следующего спектакля. Специально для Москвы Наталья выучила фрагмент из «Щелкунчика», но не классического — в пачке, а современного, поставленного еще одним гуру новой хореографии Сиди Ларби Шеркауи, в спектаклях которого соединяются фламандская и магрибская танцевальные культуры.

Часть поклонников балерины выбором недовольны: в этом номере не покажешь ни легендарный осиповский прыжок — такого нет больше ни у кого в мире, ни ее фирменные пируэты, ни сногсшибательный темперамент. Зато другая часть зрителей по-прежнему встречает ее как Юрия Гагарина: даже без декораций, под фонограмму, босиком, в простом белом платье миниатюрная Наталья заполняет собой огромную сцену, так что даже на четвертом ярусе кажется, что она обращается персонально к тебе. «Моя задача — выйти и отдать залу свою душу, мысли, чувства, наполнить его энергией. Естественно, что с кем-то твой внутренний мир совпадает, с кем-то нет», — спокойно реагирует на неоднозначность зрительского восприятия Наташа.

На Эвите Захариоглу: шелковое платье Chloé. На Чханме Чон: шелковое платье, расшитое блестками и бисером, Chloé. На Семионе Барбере: пальто Bottega Veneta

Оглушительная слава обрушилась на Осипову, когда ей было двадцать. На гастролях в Лондоне Алексей Ратманский, в то время худрук труппы, отодвинул в сторону прима-балерин и выпустил в главной партии «Дон Кихота» танцовщицу кордебалета Наталью Осипову. Она танцевала взахлеб — смело, широко, усложняя и без того самый виртуозный классический балет. Ее танец, не всегда отвечавший строгим нормам академизма, казался рождавшимся прямо на наших глазах. «Наследница Плисецкой», — написал старейший балетный критик Клемент Крисп.

Стать мировой звездой, приглашенной солисткой Цюрихского балета, Мариинского театра, Ла Скала, балета Парижской оперы, Американского балетного театра оказалось легче, чем добраться до звания прима-балерины Большого театра. На это ушло четыре года после лондонского триумфа. Кажется, саму Наташу это заботило гораздо меньше, чем поклонников: ее сжигала жажда танцевать. Сегодня самая титулованная балерина мира говорит о том, что безумно устала от своей знаковой партии. Несколько лет назад Осипова и Иван Васильев, с которым они составляли пару «вундеркиндов Большого», потрясли мир тем, что на взлете, когда роли и награды сыпались на них как из рога изобилия, покинули главный театр Москвы. Для кипучей, зажигающейся новыми идеями и порой не способной рассчитать собственные физические силы Натальи это был очередной этап осознания своей профессиональной миссии. У балерины эти слова не выглядят высокопарными: ее спектакли привели в пыльные театральные залы новую публику. Этот зритель мало что понимал в балетном академизме, но запеленговал осиповскую живую энергию и новую эстетику. Пока приверженцы традиций переживали шок, что экспрессивная Наталья решилась танцевать романтическую «Жизель», зрители сходили с ума от того, что средневековая легенда о крестьянке, обманутой графом, хотя и теряла по дороге отвлеченную красивость, наполнялась токами современной жизни.

На Семионе Барбере: пуловер Michael Kors; брюки Stella McCartney. На Эвите Захариоглу: платье из люрекса Nina Ricci. На Чханме Чон: шерстяное платье Lemaire. На Наталье Осиповой: топ из органзы Giorgio Armani, юбка из атласа и тюля Lanvin

В «Жизели», как и потом в «Ромео и Джульетте», «Онегине», «Майерлинге», «Манон», «Маргарите и Армане», «Легенде о любви», она рассказывает в танце о том, что и без сословных предрассудков люди продолжают влюбляться до умопомрачения, предавать, ломать судьбы, раскаиваться, прощать или не прощать. «Я очень люблю в мужчинах талант — это правда, — отзывается она на мое замечание, что почти всегда ее собственными избранниками были партнеры по сцене. — Но не важно, какого рода его талант, чем именно он занимается. Для меня совершенно невыносим человек, который не работает над собой, не стремится расти как личность, не имеет высокой цели. Я не хочу, чтобы мой мужчина поклонялся мне, как богине. Но важно, чтобы я могла что-то взять у него для своего развития. Иначе мне становится скучно».

Именно стремление быть танцующей актрисой привело ее пять лет назад в Лондон. «Королевский балет в моем представлении был единственной труппой, которой я совершенно точно не подходила. Там, я считала, все не мое: не мои редакции старых балетов, не мои хореографы Аштон и Макмиллан — английские классики, основа их репертуара, не мои традиции. Но когда меня довольно случайно пригласили туда станцевать «Лебединое озеро» и я окунулась в атмосферу труппы, узнала людей, увидела их репертуар, распорядок их работы, то уезжала с мыслью: «Пожалуй, это единственное место, где мне нравится все». И директор Кевин О’Хейр будто меня услышал — пригласил вернуться».

На Семионе Барбере: олимпийка Prada

Теперь из родной Москвы Наташа после концерта рвется в Лондон — домой, в недавно купленную собственную квартиру в районе, который называют «маленькой Венецией». Обставлять ее не менее увлекательно, чем создавать новые роли. «Оказалось, я могу умудриться приспособить в дело даже матрас, который надо выкинуть», — счастливо хохочет Наташа.

«В труппе, на сцене, в жизни — в Лондоне я ощущаю себя в своей тарелке». Из Осиповой ушла постоянная напряженность, которая создала ей в России имидж закрытой и замороченной на одном балете девушки, и она кокетливо признается: «На сцене во мне просыпается креатив, а в жизни я гораздо проще, вообще неинтересная». Лучший выходной для нее — теплый день в Лондоне, когда можно выйти из дома, взять стаканчик кофе и зайти в парк по соседству, в расположенный внутри зоопарк, валяться на траве и так провести весь день. Или просто лежать дома на балконе с книгой в руках. Только выходной у балерины — один в неделю, и то если не занят подготовкой собственных проектов. Вслед за «Айседорой» уже объявлена премьера ее программы в лондонском Sadler’s Wells, центре экспериментального танца. И билеты уже раскуплены.