В ночь с воскресенья на понедельник Москва попрощалась с «Симачевым» — серебряные конфетти кружатся по Столешке до сих пор. Танцы до раннего утра в будний день, подносы знаменитых арбузных шотов, три пиццы с лососем за каждый стол — так мы провели первую неделю апреля и последнюю неделю жизни бара.
«Симачев» закрывается — воспоминания остаются. Если не в голове, закружившейся от коктейлей, то на фотографиях — в том числе, конечно, на «полароидах» Алены Чендлер, без которых вечеринка — не вечеринка. В последние дни работы бара Алена сняла постоянных посетителей с одной из главных симачевских «достопримечательностей» — пиццей с лососем, и без нее. А герои ее снимков еще раз рассказали о том, за что «Симачев» полюбили: как встречали здесь любовь на ночь и на всю жизнь, как танцевали вечерами напролет и падали с лестниц в толпу. Мы считаем, для «Симача» много воспоминаний не бывает.
Маша Плешакова (Северина)
Мы познакомились с мужем (Сергей «Оранж» Плешаков, арт-директор Shop & Bar Denis Simachёv. — Прим.) 10 лет назад — в баре. Через три года поженились — тоже в баре. Еще через два праздновали там день рождения нашего сына. Наша семья там обосновалась, можно сказать. Это второй дом, да. И очень большая часть моей жизни — примерно треть. Конечно, мне очень грустно.
Наша свадьба была одним из самых счастливых моментов в моей жизни. Директор сделал нам подарок — закрыл для нас бар. Это был будний день, вторник или среда. Сначала мы устроили ужин для близких родственников, потом позвали друзей. Пришло около ста человек, было тепло и весело. Все по очереди играли — Леня Липелис, Леша Киселев, Марк Щедрин, Козак. Говорили тосты в микрофон, танцевали. Свадебный танец наш был прямо на танцполе с мозаикой перед диджейской стойкой... 1 ноября 2011 года — это был классный день.
Все хорошее когда-нибудь заканчивается, будет что-то еще лучше. Я рада, что завершается все на приятной ноте. Весь месяц здесь столько людей. Так приятно, что они любят это место. Кто-то говорил: «Ой, «Симачев» уже не тот, публика не та». А мне здесь всегда хорошо. Публика, конечно, менялась. Многие перестали ходить. Появились другие — тоже классные. Бар никогда не боялся молодежи, новых людей: если бы ходили туда одни и те же, «Симачев» бы давно загнулся. А он постоянно подпитывался этой юной энергией, и потому продолжал жить.
Дмитрий Харламов (Дима-фэйсер)
12 лет здесь прошли, как один день: я пять лет сначала охранником тут работал, так всех и запомнил. Для меня это место стало домом, я ему предан, потому что руководство очень хорошее. А внутрь на вечеринки я не заходил ни разу— это мир порока. Я человек семейный, живу во Владимирской области, у меня двое детей. Угрожали мне постоянно. Мир у нас безнаказанный: если у кого-то много денег или родители богатые, они считают, что они — боги и что им все можно. Ну и деньги предлагали часто тоже. Самая крупная сумма, которую мне пытались дать, чтобы в бар пройти, — две тысячи долларов. Я этого человека, конечно, не пустил. Я всегда смотрю на людей и вижу по манере разговора, «звездные» они или нет. Потому что «звездных» у нас тут нет, только свои.
Я служил на севере на атомной подводной лодке, так что морозы мне нипочем: я зимой когда здесь стою, не мерзну. Я бы всем посоветовал прислушиваться к трезвым и взрослым, а то пьют здесь как в последний раз, пьют на кредитные карты, пьют на то, чего у них нет. Приходят сюда принцессы, а потом находишь их в обнимку с унитазом в туалете.
Вадим Ясногородский
Черный день календаря, конечно, это закрытие «Симача»... Но, с другой стороны, мы не увидели дряхлеющего, теряющего потенцию старика. Он уходит бодрым, сильным и красивым.
Наташа Догадина
В баре мы в 2008 году встретились с Максимом (Ливси — Прим.). До этого мы с ним ходили сюда по разным дням и не встречались: он с друзьями по четвергам, после бани, я с подругами — по пятницам. Но однажды кто-то из нас перепутал день — так мы и встретились. У нас была большая компания, в баре мы проводили каждую неделю, начиная с четверга и заканчивая субботой. Ходили на обед, заезжали после других вечеринок и дней рождения. И так пару лет, пока многие не поженились и не родили детей. Только в нашей компании образовалось три семьи. В баре мы были счастливы! Это было для всех свободное и беззаботное время. Было много рома с колой, арбузных шотов, танцев на столах, висения на шторах на танцполе, падений с поездками в травматологию, потерь айфонов и одежды.
Мы взрослели с баром. 12 лет — это большой отрезок времени, там случилось много приятных событий и знакомств с теми, с кем мы продолжаем дружить. С «Симачем» связана молодость, а с ней всегда тяжело расставаться. Поэтому вчера были слезы на танцполе.
Михаил Друян
Вряд ли кто-то может похвастаться тем, что был когда-то гардеробщиком «Симачева». А я был: это случилось на Orange Party с La Roux, куда пришло столько людей, что мы с Михаилом Семеновичем бросились освобождать проход в кухню, чтобы там хотя бы вешать одежду. И я никак не могу забыть, как мы к утру, часа в четыре, танцевали с La Roux — вот этой рыжей, невозможно классной англичанкой, похожей на Тильду Суинтон. Она была в костюме из одной из первых коллекций Denis Simachev, который ей Михаил Семенович подарил, будучи невероятно очарован ее выступлением.
Пик абсолютной радости в стенах «Симачева» у меня пришелся на ночь, когда я там праздновал свой 33-й день рождения. Это было прекрасно, круто, уникально. Только там мог сложиться такой микс: Алена Долецкая, Рената Литвинова, Сати Спивакова, Леонид Аркадьевич Десятников... Это был единственный раз, думаю, когда великий русский композитор пришел в Shop & Bar Denis Simachёv, не будучи уже музыкальным руководителем Большого театра.
Это вообще был в своем роде уникальный бар. Вот тебе кажется порой, что ты много людей знаешь. Всех. А потом ты оказываешься в «Симачеве» и понимаешь, что, несмотря на всю твою насмотренность, вокруг снова новые, незнакомые, красивые и общительные люди. И это самое хрупкое, что может быть в таком мегаполисе, как Москва. Но я не буду скучать по «Симачеву». Все хорошее когда-нибудь заканчивается, у меня нет никакой ностальгии. Оранжу с Михаилом Семеновичем эта встряска только на пользу пойдет — ждем нового витка.
Дарья Малыгина
С кем мы только не целовались в «Симачеве» и не запирались в туалетах — а кто нет? Как-то я совратила там невероятной красоты пацана, увезла домой, а на следующий день мы встретили в баре еще и его друга. Я решила развести их на групповушку, и на вторую ночь увозила к себе уже обоих — они на несколько следующих дней у меня поселились. А потом вернулись в Киев — я их до аэропорта проводила. Не знаю ни одного человека, у которого бы не случился роман в баре. Моя мама со своим парнем замутила на лестнице симачевской: они уже шесть лет вместе. У нас с Петей Прохоровым все тоже на лестнице закрутилось. Обычно ко мне либо боятся подходить, либо делают это неуклюже, а он просто схватил меня и начал целовать — уверенно и дерзко.
Неловко наутро мне никогда не бывает. Бывает только похмелье — и еще какое! А так я хулиганю, конечно, но отдаю себе в этом отчет — ну да, ведь мне нравится хулиганить. Моя любимая история — про елку, которую я украла со Столешки. Бар тогда закрывался на несколько месяцев, так что на открытии была дикая толпа. Мы прорвались к бармену кое-как, заказали с Гошей Карцевым по четыре лонг-айленда на каждого и «убрались» ужасно. Я очень хотела домой елку, и мне приспичило украсть ее со Столешникова переулка. Каждую, которая попадалась мне на пути, я пыталась схватить, но все были неподъемные. Только в самом конце переулка я все-таки одну выдернула, засунула в такси, заорала таксисту: «Давай по газам, погнали!» И мой друг, пока я ела у подъезда шаверму, потом затаскивал эту тяжеленную елку ко мне в квартиру.
Из «Симачева» я ничего особенного не крала. Как-то украла пепельницу и очень хотела стащить молочник в виде коровы. В какой-то момент подошла к Сереже и говорю: или я украду ее, или ты мне такую закажешь! Ну он и заказал. Я ее месяца три ждала, получила, а потом оказалось, что точно такие же продаются в итальянской лавке в моем доме. Но все равно просто купить было бы не то.
Ольга Самодумова
Не могу сейчас представить наперед, как буду чувствовать себя, если не станет моей любимой хохломской коробочки. Ведь сейчас мы тут, и все счастливы! А что будет завтра, никто не знает. Я знаю точно только одно — все, абсолютно все к лучшему, и если пришла пора чему-то закончиться, значит, пора чему-то новому родиться. Всему свое время. Мы тоже открывали свой бар на месте «Москва-Берлин» — кафе, которое многие любили. Я сама хорошо знала ребят, которые его создали... Но пришло время, и мы заняли их место. Я, кстати, никогда не думала об их чувствах. А теперь и наше время, значит, пришло... Или еще нет. И тогда бар, как в сказке, не закроется: чудеса же случаются!
Но если уж сильно постараться и представить, что все, это финал, то мне будет очень-очень сильно не хватать этого места — машины времени для меня. Напоминалки, что все это был не сон. Ведь это последнее, что связывало меня с нашим прошлым — брендом Denis Simachev, который мы основали в 2001 году, вложив в него все, что у нас было: наши силы, мечты, драйв, смелость, амбиции, безумные идеи, здоровье. Спасибо всей команде бара за то, что несли этот суперзаряд столько лет, хотя бренда одежды давно уже не существовало.
У нас действительно получилось настоящее место силы и любви. И мне бар тоже подарил встречу с любимым человеком, так что я всегда шутила, что не зря его построила.
Андрей Артемов
Показ в «Симачеве» (в четверг в Shop & Bar Denis Simachёv прошел показ Walk of Shame — Прим.) — наш трибьют бару. Основное мероприятие в этом сезоне у нас уже было в Париже, впервые в официальном расписании Недели моды. А этот показ мы придумали и организовали за четыре дня, потому что решили проститься, отдать дань этому месту. И одновременно поздравить моего друга Лешу Киселева с днем рождения, потому что — он неотъемлемая часть моей марки. Бренд Walk of Shame родился в другом месте, но в баре для него очень много всего было придумано и сделано. И самих «волк оф шэймов» здесь было много.
Все ночи в баре были великими, особенно первые три года. Это было невероятное место энергии, мы бежали по вечерам сюда, спуская все свои гонорары, а отсюда шли на работу. Мы здесь проводили, без шуток, 7 дней в неделю. У меня никогда не было мысли, что после какой-то ночи меня сюда больше не пустят — я всегда считал, наоборот, что все, уж теперь меня вообще отсюда никогда не выгонят! После разбрасывания чужих денег на танцполе, горения в камине, танцев на барной стойке. Каждая вечеринка здесь была кино отдельное.
Некоторые вещи словами просто не опишешь. Это вопрос про магию, которая случается или не случается, — вот здесь случалась. Здесь танцевали всегда по-настоящему, ни на кого не обращая внимания. Таких танцев не было больше нигде. Такой атмосферы, музыки. И такого места больше нет в принципе.
Даша Яструбицкая
Когда мне стало хватать денег не только на фалафель, я начала постоянно заказывать в баре лосось лакс — и с завидным постоянством ела его на протяжении всех этих лет. Мне Оранж однажды даже сказал: «Дусь, если ты то, что ты ешь, то ты — лосось лакс». Я заказывала его больше, чем местную самую популярную пиццу! И пару дней назад произвела с ним прощание: поплакала, перекрестила и съела в последний раз. Ладно, на самом деле съела потом еще раз ночью.
Многие хотят что-то из «Симачева» получить на память. Я понимаю это желание, но буду скучать по бару в целом, а не по каким-то его составляющим. Не по еде, не по элементам интерьера. Вот я набрала себе кучу открыток этих — разве они мне «Симачев» вернут? Это место в городе, где каждому, независимо от статуса или финансового положения, всегда было комфортно. Поэтому сюда все и приходили: и светские дамы, и пляшущие в данный момент на столах редакторы, и скейтеры, и дяди со своими девицами, и мои друзья — все чувствовали себя комфортно и к месту. Стараниями Миши Гречанникова и Оранжа — спасибо им. И это главный бонус этого пространства — был, есть и всегда будет.
Юлия Трухина
В «Симачеве» мы с Вадиком познакомились шесть лет назад. Тогда еще веранда была на улице, и кальяны на ней курили. Это был Fashion's Night Out, мы с подружкой в баре — наверху, где магазин, пили водку с перцем. А там как раз работал Вадик. Парень он видный, я его сразу заметила. А потом, уже через сколько-то часов, когда все вовсю внизу веселились, в толпе снова увидела. Вот и все наше феерическое знакомство. Всю ночь танцевали.
А прошлым летом я с того же третьего этажа, где магазин, свалилась прямо в толпу, как рок-звезда. Решила, что там прикольно танцевать — и упала. Потом просила прощения и покупала напитки алкогольные девушкам, которых задела. Еще мы как-то подрались в «Симачеве» с Настей Баташовой, моей подругой, и нас выводил охранник. Он нас вывел и говорит: «Девчонки, ну что это вы?» — и я уже подумала, что все, больше меня сюда не пустят уже. Мы пришли в следующий раз — и охранники смотрели на нас строго, как папы, но все равно пустили. Только сказали вести себя хорошо. Мы же с Настей подружки, просто такая вот оказия вышла.
Вадим Шафаков
Я чаще вспоминаю время, когда еще в «Симачеве» работал: эти вечера мне как-то больше запоминались. По выходным я, например, днем работал, к ночи спускался вниз, гулял, а на следующий день мне нужно было снова выходить. Так что я либо ехал домой и с похмельем жутким возвращался обратно в бар, либо там же и оставался спать. Спать было сложно: до шести утра играла музыка громкая, но зато никуда ехать не надо.
Леонид Липелис
Свой первый сет в «Симачеве» я помню, конечно. Дима Японец поймал меня в «Солянке» и невзначай говорит: «Поиграешь перед нами в «Симачеве?». А я в Москве толком и не играл еще, в бар заходил от силы пару раз, не пускали. Я решил не говорить никому из друзей, что играть буду, так волновался. Но Марк (Щедрин — Прим.) все равно в этот вечер забрел в «Симачев» сам и очень потом обиделся, что я его не позвал. А вообще это было, конечно, мощное впечатление: все красивые, танцуют, алкоголь реками льется, — до этого я такого в подобных масштабах не видел.
Мне тогда был 21 год. Но даже сейчас, спустя 10 лет классных вечеринок, уже покатавшись по миру, я все равно думаю, что «Симачев» — лучший бар на свете. Государство в государстве. Место встреч. Тут вообще кого угодно можно было увидеть. Однажды кто-то притащил Элайджу Вуда после спонсорской вечеринки, где он играл, — Вуд вообще серьезный коллекционер винила, но приглашают его, естественно, как селебрити. Так вот, он поиграл полчаса в субботу и сам попросил бесплатно во вторник поиграть с другом всю ночь — главное, без афиш и рекламы, для своих. Слухи как-то разошлись, и в итоге был полный танцпол девушек — ну и нас парочка, музыкантов. Так он потом в конце вечера со всеми обнимался ходил. Многие мои музыкальные достижения тоже почти напрямую связаны с баром: мои главные пластинки выходили на лейблах, с владельцами которых я здесь и познакомился, Оранж всегда привозил интересных артистов, которых нигде больше не послушать.
Безумных историй у меня нет: я всегда пил скромно, никогда не буянил. И от других отличаюсь, наверное, тем, что у меня нет историй про секс в туалете, но я тут живу рядом, вверх по улице, так что зачем? Мы переехали сюда в 2010-м, по сути случайно. Я даже и не думал особо, что бар рядом. А потом оказалось, что это соседняя дверь. И в эту дверь не зайти невозможно. Теперь я задумался о переезде, конечно, не то чтобы всерьез, но мысль появилась. Для меня центр города это не Красная площадь, а «Симачев». И я теперь не понимаю, куда этот центр переедет.
Тимофей Смирнов
Безумных вечеринок было много. В голову сразу приходит день рождения Оранжа лет шесть-семь назад. Приезжали диджеи со всего мира, и в какой-то момент на диджейке, которая в «Симачеве» рассчитана даже не на двоих, а на полтора человека, людей оказалось шесть. Еще свадьба была классная у Оранжа. Вообще «Симачев» для меня не столько про дикие вакханалии, хотя они по-прежнему здесь каждые выходные, сколько про семейные, личные моменты. Я со своей девушкой там познакомился, с которой мы живем счастливо четыре года. Встретились мы в «Солянке» все-таки, но завязалось все в «Симаче». Это было какое-то лето, и все сидели напротив бара на ступеньках: внутри было дико тесно, так что мы захватывали пространство вокруг уже. Еще потрясающая была сзади веранда, где было клево сидеть с детьми. По выходным все развеселые пьяные диск-жокеи, а по будням — прилежные отцы с колясками.
Дарья Косарева
Моя жизнь тесно связана с баром: в расписной шкатулке в Столешниковом драматично обрывались и не менее драматично завязывались мои отношения, обретались и терялись друзья и приятели, буквально в этих кабинках с красными бархатными шторами я перековалась из рядового работника глянца в свободного предпринимателя.
Не было в Москве другого такого места: здесь волшебным образом исчезали все твои комплексы и проблемы, а ноги сами вели тебя на микротанцпол. Впервые попав в бар, ты обалдевал от количества красивых, разношерстных и самобытных людей: тем интереснее было их, малознакомых, встречать при дневном свете и чувствовать себя сообщниками преступления против скуки и серости. В горе и радости пицца с лососем, арбузные шоты и веселая толпа были с тобой: свадьбы и разводы, дни рождения и похороны, карьерные взлеты и падения, вечер буднего дня и искристые уик-энды — в любой непонятной ситуации просто иди в «Симачев». Спасибо за все, я буду очень скучать.
Алексей Ермилов
Я ходил в «Симачев» как на работу с 2007 года: сначала дискотеки Феди Фомина, которые в лужковские времена были андерграундом, затем вечеринки по пятницам с привозными диджеями. В одной из кабинок они маркером расписывались на кафельной плитке. По этим граффити сейчас можно прочесть летопись бара. Я буду плакать, когда экскаватор занесет ковш над этой пожелтевшей стенкой. Утром «Симачев» приводил себя в порядок и становился местом для завтраков. Днем обед — за генеральским столом, накрытым прямо на танцполе, или за коммунальным, с рукомойниками. Вечером свидание с невестой. И так 12 лет.
Закрытие бара надо принять стоически, как новость о том, что твой любимый ситком не продлили на следующий сезон. С одной стороны, кидаешься писать петицию, чтобы вернули обратно, с другой, понятно, что и актеры уже устали, и реквизит истрепался, и шутки повторяются. «Симачев» делают талантливые люди, которые обязательно создадут что-то новое и прекрасное. Все будет хорошо.
Евгений Мурушкин
У меня острая аллергия на рыбу и яичный белок, но жить это особенно не мешает. Причины сожалеть об этой моей особенности всего две: пицца с лососем в «Симачеве» и виски-сауэр, который здесь делают по классическому рецепту, с яйцом. И если от коктейля я задыхаюсь, но пью, то пицца так навсегда и останется для меня терра инкогнита.
Жаль, конечно, что бар закрывается. В голове не укладывается. Кажется, что на четырех квадратных метрах танцпола раньше было старинное индейское кладбище — мне нигде не было так хорошо.
Наталия Туровникова
Я тут танцевала с папой и играла музыку с его пластинок. Я тут очень сильно любила и плакала от разбитого сердца. Я часто не знала, как оказывалась после вечеринок дома. Официанты знают, за какой стол принести бокальчик шампанского в любое время дня и ночи, меня ловили со всех столов. Тут сказочный танцпол, как из телевизора в детстве, а ступеньки, как на фестивале в Сан-Ремо 1984 года. Тут все было по любви — даже слезы.
Я до последнего боялась, что меня не пустят в бар. Диме охраннику безумно благодарна за то, что он заботился обо мне, как о родном человеке. Трепетно храню в сердце его слова.
Вика Газинская
After-party десятилетия бренда Vika Gazinskaya, конечно же, было решено устроить в баре. Нам всем дико хотелось петь дурацкие, душераздирающие песни в караоке. И разумеется, только в «Симачеве» можно было такое устроить, — все благодаря Сереже Оранжу — он заказал плазму и караоке-установку на один этот вечер. Плазму повесили ровно над диджейкой первого этажа. Пели Киркорова «Немного жаль», «Снег», Queen «We are the champions» и Диму Билана. Оранж сказал, что такое могло случиться только потому, что попросила я — иначе бы никогда «и духа караоке не было бы в «Симачеве».
Больше фото смотрите на нашей странице в Facebook.
Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.
Фото: Алена Чендлер