Прыгать с одной стенки на другую здорово, но хотелось и чего-то более обстоятельного», — рассуждает тридцатитрехлетний актер, сидя перед тарелкой чечевичного карри. Роль Человека-паука сделала Гарфилда знаменитым, но не стала пределом мечтаний. И вот он уже играет в картинах сразу двух маститых режиссеров. В ноябре вышла военная драма Мела Гибсона «По соображениям совести», где Гарфилд выступил в роли одного из первых пацифистов в американской истории, которому убеждения не помешали служить родине санитаром. Вторая работа, тоже на историческом материале, вышла в прокат 27 января — в «Молчании» Мартина Скорсезе Эндрю сыграл роль странствующего по Японии XVII века священника. Уникальный герой, который, по словам актера, благодаря идейности и своей прямоте в те времена казался кем-то вроде нынешнего Канье Уэста.
Хотя Гарфилд и выглядит отдохнувшим (он только вернулся из Мексики), обе роли вымотали его не на шутку, повлияли на мировоззрение и даже на отношение к пище. Он сам предложил встретиться в веганском ресторане, объяснив, что перед съемками постился. И регулярно виделся со священником, даже обучился суровым духовным упражнениям основателя ордена иезуитов Игнасио де Лойолы. «Парень пошел до конца, — говорит Скорсезе. — Актера на эту роль я искал годами. Некоторые не понимали даже простых религиозных вопросов. Эндрю будто жил с ними всегда».