В Гамбурге ветер свищет над Эльбой, заставляя гнуться ветви обнаженных деревьев и даже нарядные рождественские елки. Но Карл Лагерфельд тут чувствует себя дома (ведь это и есть его дом). Кайзер привез показ Chanel Metiers d'Art к себе на родину, в Германию. «Я родился на севере, недалеко от датской границы, так что мне повезло, война почти не коснулась этих земель, — рассказывает о своем детстве модельер. — Мой отец купил поместье, потому что предчувствовал приближение войны». Когда Лагерфельд уехал из родного Гамбурга в Париж, ему было всего 17. Хотя его возраст — вечный предмет споров. Перебравшись во Францию, он начал карьеру в ателье Пьера Бальмена. Невероятный показ Chanel, который состоится буквально через несколько часов в футуристичном здании Эльбской филармонии, станет ее венцом. По крайней мере на ближайшие месяцы. |
На приглашении летящая геометрия здания запечатлена самим Карлом. Коллекцию верный своему принципу никогда не оборачиваться назад модельер создал без оглядки на ностальгические воспоминания, что было бы вполне логично и наверняка вышло бы очень красиво, благодаря мастерству вышивальщиц, вязальщиц, шляпников, ювелиров, обувщиков и других мастеров Métiers d'Art. Свое внимание Лагерфельд сконцентрировал на образе моря. На далеком горизонте, на могучих кораблях в гамбургском порту, который теперь, став одним из крупнейших в Европе, по словам дизайнера, полностью сменил свой внешний вид и настроение. |
«Я не из тех, кто испытывает ностальгию — при каждом новом взгляде в любую сторону в моей голове начинают роиться идеи. Вдохновением для этой коллекции, например, послужили грузовые контейнеры, их геометрия», — говорит Карл. Беседуя с нами, он то и дело раздает инструкции своей команде: «Застежка должна быть вот здесь, под воротником, за бабочкой. Нужно укоротить эти брюки на полмиллиметра и подправить шов, сгладить едва заметную складку». Его цель — осовременить классические образы и придать флер роскоши всему — от платья ручной работы до матросской бескозырки с вуалью из нежнейшего шифона. Рядом с Лагерфельдом писательница Аманда Харлек, его муза. Ее альбом с туманными черно-белыми снимками лодок и порта прекрасен и таинственен. |
Карл признается, что решение приехать в Гамбург не имеет никакого отношения к его собственному прошлому. С судьбой Коко Шанель этот город тоже не связан, что отличает его от предыдущих локаций. Зато само здание филармонии сыграло свою роль. Волнообразная крыша здания нашла в коллекции отражение. Кстати сказать, огромные затраты на ее строительство все еще повод для критики. «Я думаю, с точки зрения дизайна филармония — одна из самых интересных новых построек Европы. Херцог и де Мёрон просто гении», — говорит Лагерфельд о швейцарском дуэте архитекторов, авторов проекта. Всегда смотреть в будущее — вот в чем суть жизненной философии Карла. Однако нельзя не заметить, что он шокирован чередой смертей своих коллег: Аззедина Алайи, Эрве Леру (дизайнер марки Hervé Léger) и Пьера Берже, партнера Ива Сен-Лорана. |
«Знаете, за последние три месяца не стало двух моих главных соперников, — говорит Лагерфельд. — С Аззедином мы даже не были толком знакомы — мы виделись всего три раза в жизни. Он меня всегда недолюбливал и критиковал за то, что я не шью одежду своими руками, хотя сам не умел так рисовать, как я. С Пьером Берже — другая история. В свое время мы были друзьями, 40 лет назад. Но не теперь. Когда он умер и мне позвонили из моего цветочного магазина узнать, будем ли мы что-то посылать, я ответил: не будем». |
Внезапно в комнате появляется главная любовь Лагерфельда: Шупетт, пушистая белая бирманская кошка, которая сопровождает его (вместе с приставленной к ней личной горничной) всюду, и в поездке в Гамбург тоже. Модели, портные, парикмахеры, визажисты и музыканты — все замирают, как будто бы в комнату вошла сама королева. Шупетт выглядит согласно своему положению. Она самый лучший друг Карла. Она и еще тысячи книг на самые разные темы, расставленные на полках в его домах. |
