В честь мировой Недели кормления грудью, которая проходит с первого по седьмое августа, вспоминаем наш материал о фотопроекте Софи Харрис-Тейлор.
В своих проектах британский фотограф Софи Харрис-Тейлор не просто документирует истории других людей, но еще и делится собственным опытом: будь то тема проблем с акне или преодоления расстройств пищевого поведения. Ее последняя работа не стала исключением: Milk — это серия портретов женщин, которые находятся на разных этапах кормления грудью.
Впервые стать родителем — огромная ответственность, вы посвящаете всего себя тому, чтобы поддерживать жизнь новорожденного. Те женщины, которые могут и хотят кормить грудью, порой чувствуют, будто контроль над их телом отныне принадлежит другому человеку, а их единственной функцией становится снабжение чада молоком. В случаях, когда малыш не хочет брать грудь, у его мамы может закончиться молоко или она может подхватить инфекцию — некоторые женщины и вовсе не имеют возможности кормить грудью, — и тогда им кажется, будто они провалили миссию, которая, как им постоянно напоминают, заложена в них природой.
В прошлом году Харрис-Тейлор сама стала мамой и лично столкнулась со всеми этими проблемами. Опыт грудного вскармливания подарил ей одновременно чувство свободы и ограничений, любовь и обиду, но, как рассказывает она, он точно не имеет ничего общего с образом «Мадонны и младенца», который навязывает нам культурный фон. В попытках найти подтверждение своим мыслям, Харрис-Тейлор начала фотографировать других женщин, чьи истории были похожи на ее собственную. В результате получилось прекрасное визуальное исследование на тему уязвимости, которое, как она надеется, сможет вдохновить матерей, выбравших грудное вскармливание, и убедить их в том, что они не одиноки в своих проблемах. Vogue попросил Харрис-Тейлор рассказать, как ей пришла в голову идея проекта и что он для нее значил.
Я бы сказала, что мои отношения с этим делом балансировали на грани любви и ненависти. Мне повезло: мой сын припал к груди довольно быстро, еще в роддоме, но на третий день, когда у меня пошло «настоящее» молоко, грудь сильно налилась, и начался мастит. Сейчас мне кажется, что это было даже больнее, чем сами роды. Кормить грудью стало довольно сложно: мне приходилось раскупоривать молочные протоки, но не слишком сильно, чтобы контролировать количество молока. В таком режиме я жила много недель. Месяца через четыре я перевела сына на смешанное вскармливание (мое молоко плюс смеси) и продолжала кормить грудью, пока ему не исполнилось восемь месяцев. Под конец у меня почти не осталось молока, и сам процесс нужен был скорее для успокоения и создания некой рутины, нежели для кормления. Но, конечно, как только все закончилось, я начала по этому скучать.
Отчасти чувствовала силу, как будто только я могу сделать то, что успокоит сына. Но казалось, что во всех остальных вопросах мой партнер проявляет себя в разы лучше. Мне нравилась интимность и тот факт, что это доставляет сыну комфорт, который он затем «отдавал» мне. В каком-то смысле это было похоже на магию.
В кормлении грудью была и практическая составляющая. Не нужно было таскать с собой кучу лишних вещей, например бутылочки, или заранее все планировать. Но при этом, вспоминая период исключительно грудного вскармливания, я осознаю, что все время была очень уставшей. У меня не было определенного расписания — сын просил грудь почти постоянно, и днем и ночью. Это истощало морально и физически, я скачала все возможные приложения, чтобы составить какой-то график, но забывала их использовать.
Бывали моменты, когда мне просто хотелось побыть одной. Я все время чувствовала себя прикованной к ребенку, как будто он мой прицеп, вся была в молоке и при этом испытывала вину за то, что многие мамы не могут кормить грудью по тем или иным причинам, а я жалуюсь.
Просто воспитало чувство ответственности. Маленькие дети во всем зависят от своих родителей, и благодаря кормлению я буквально давала ему жизненные силы, но иногда мне казалось, что мое тело находится под сильным давлением. Сложно сказать, какими были бы наши отношения, если бы я не кормила сына грудью, но не могу представить, чтобы эта любовь была слабее.
Я ненавидела его. У меня всегда были сложные отношения с собственным телом, и после родов мечтала вернуться к прежней форме. Моя грудь никогда не была такой большой, и из-за этого я чувствовала себя некомфортно — и физически, и эмоционально. Странное и непривычное ощущение.
Если честно, я об этом вообще почти не думала. Мне не хотелось заставлять саму себя кормить грудью. Слышала о том, с какими трудностями и неприятными эмоциями сталкиваются некоторые матери, но мне этого было не понять.
На самом деле это было похоже на минное поле. Несколько раз я ходила в так называемые молочные кафе, где специалисты по кормлению грудью помогают матерям, у которых есть какие-либо проблемы с этим делом. Там я испытывала особое чувство общности. Знала, что не одинока.
В каком-то смысле да. Моей лучшей подруге в рабочее время приходилось сцеживать молоко, сидя в своей машине, чтобы оно не застаивалось. Многие женщины сталкиваются с подобной ситуацией: они хотят продолжать грудное вскармливание, но им нужно выходить на работу. К тому же в первые недели жизни ребенка родители не могут все делать на равных.
Это одна из немногих сфер, в которых невозможно добиться полного гендерного равенства. Да, только женщины способны кормить грудью, но вместе с тем мы словно остаемся позади. Это палка о двух концах.
Вскоре после рождения ребенка я почувствовала себя потерянной. Внезапно у меня появилась новая социальная роль, я стала мамой, и, хотя очень люблю своего сына, мне казалось, что чего-то не хватает. Ужасно хотелось начать новый проект, посредством которого можно было бы передать свой опыт. Вся эта история с грудным вскармливанием застала меня врасплох. Захотелось поговорить на эту тему, показать ее чуть более реалистично в сравнении с тем, что большинство из нас привыкло видеть. Новорожденный младенец требует постоянного внимания, поэтому я подумала, что могу воплотить этот проект с ним на руках.
Для тех, кто кормит грудью, это огромная часть материнства на ранних этапах жизни ребенка и, возможно, самая важная из-за своей продолжительности. Если смотреть более широко, конечно, это лишь малая толика того, что значит быть матерью. Но непосредственно во время вскармливания вы погружаетесь в это дело целиком.
Что мой опыт не уникален. Хотелось показать женщин с самыми разными историями, насколько они могут отличаться друг от друга и при этом оставаться в равной степени сложными. Мне удалось сделать это, сопроводив фото цитатами героинь.
Я изо всех сил старалась, чтобы каждая фотография была честной и откровенной. Мне ни в коем случае не хотелось показать этих женщин слабыми и бессильными. Материнство похоже на американские горки (простите за клише), и, наверное, мне было важно передать эту мысль и исследовать весь спектр эмоций как самих матерей, так и их детей. Каждая из героинь поделилась своей уникальной историей и опытом. Конечно, есть некоторые пересечения, но они все равно очень личные.
Сейчас общество более открыто и честно говорит о роли женского тела, и, думаю, самое время обсудить одну из его базовых функций, показав ее без прикрас. При упоминании грудного вскармливания большинство из нас рисует в воображении классические портреты, где женщина предстает в образе Мадонны. Но это не имеет ничего общего с тем, как и откуда берется грудное молоко, как женщины его сцеживают, всеми этими накладками, защитными пленками для сосков, спреями и так далее.
Что это очень легко и каждая может кормить грудью. На самом деле иногда это сложный процесс, и некоторым женщинам он не подходит по ряду причин. При этом их убеждают в том, что они обязаны кормить грудью, из-за чего те, кто не может или не хочет этого делать, испытывают чувство вины. Когда я ходила на курсы для беременных, кто-то спросил, больно ли это. Преподавательница ответила: «Только если вы делаете что-то неправильно». Мне кажется, это чушь. Но самое важное — чтобы ребенок был сыт, а мама не забывала заботиться и о себе.
