Алайю любили снимать с двухметровыми манекенщицами. Рядом с девушками «поймай воробушка» дизайнер в своем черном китайском прикиде выглядел, будто мишка-эвок рядом с принцессами Леями. Но на их месте я бы не заносился. Пусть он им ровно по красивую грудь, но кто в этом случае был интереснее — они или этот удивительный человечек — большой вопрос. Но если бы вы задали его самому хозяину, он, скорее всего, рассердился бы. Алайя не просто обожал женщин, он их обожествлял. Он не раз говорил, что всем на свете им обязан: «Я только шью платья, а они делают моду».
Читайте также:
Почему мы будем помнить Аззедина Алайю
Когда восемнадцатилетним юношей он приехал в Париж из Туниса, парижанки буквально подняли провинциала на руки и открыли ему несколько важных столичных дверей. Мне кажется, они почувствовали в нем не только талант художника, в послевоенном Париже все были художники и все таланты. А у Алайи, даже когда он уже был известным мастером, сохранялись юношеская застенчивость и замечательная манера ничего не изображать, ничего не требовать и легко отдавать. Конечно, этими женщинами он восхищался и боялся их. Он говорил, что иногда по часу ждал перед очередной важной дверью, прежде чем решался нажать на кнопку звонка.